Стихи́:

Язы́ки до ты́сящи Андрони́к наказа́,

Ко Христу́ прии́де, Призыва́ющему к све́ту язы́ки:

Иу́ния у́мре ма́ия ме́сяца,

И́же пе́рвый есть вхо́да иу́ниева:

В седмьна́десятый положе́н бысть Андрони́к во гро́бе.

Сей Христо́в му́ченик и апо́стол, всю вселе́нную я́ко не́кий крила́т обте́к, пре́лесть от основа́ния исто́рже, Христа́ пропове́дая. Име́я же спосле́дницу преди́вную Иу́нию, ми́ру уже́ соумира́юще, и Христу́ Еди́ному живу́ще. Тем мно́гия к богоразу́мию привле́кше. И́дольския же до́мы разврати́ша, и це́ркви повсю́де боже́ственыя созда́вше, и ду́хи нечи́стыя от челове́к прогна́вше, и стра́сти неду́жныя уврачева́вше, о́бщим до́лгом я́ко челове́цы естество́м су́ще преста́вишася. Сих и вели́кий Па́вел в ри́мстей еписто́лии воспомина́ет: «Целу́йте Андро́ника и Иу́нию».

Стихи́:

Бежа́в Солохо́н, сатани́нских ла́яний,

Невреди́мь и́де к Вы́шнему Сло́ву.

Сей бя́ше во времена́ Максимиа́на царя́. Еги́птянин ро́дом, во́ин чи́ном, под са́ном кампа́ния три́уна. Со ине́ми треми́ ты́сящами во́ин, с кампа́ном из Еги́пта в Халкидо́н дости́гше; Повеле́вшу свои́м чинонача́лником, ну́дити и́же под ним жре́ти и́долом. И ко́йждо чин приноша́ше же́ртвы. Кампа́н же своему́ полку́ повеля́ше твори́ти повеле́ния царе́ва. Всем же приста́вшим, трие́ то́чию супроти́вишася. Солохо́н, Памфами́р и Памфало́н, христия́ны себе́ испове́давше, и ника́коже а́ще что и пострада́ти, не отврещи́ся Христа́, но па́че до конца́ пребыва́ти в такове́й ве́ре потверди́вше себе́. Такова́я ре́кше, толи́ко томи́ми бы́шя, я́ко изскочи́ти плеще́м их, и чрез главу́ преити́. И в том а́бие ини́и отда́шя ду́хи Го́сподеви, и Памфа́р и Памфало́н. Святы́й же Солохо́н укрепи́вся, дерзнове́нием Христа́ призыва́ше, и кампа́на кня́зя в недоуме́ние растерза́ше, безду́шныя бо́ги именова́юща, я́ко разгне́ватися кня́зю. И повеле́вшу мечь вонзи́ти во уста́ ему́, и вино́ от жертв возлия́ти нань. Святы́й же отхлипа́в желе́зо, и ве́рже от себе́ на страну́, ку́пно же и обложе́ныя на нем у́зы растерза́в, ста пред мучи́телем прав, Христо́во Божество́ велича́я, и кня́зево злобе́сие укаря́я. Иде́же глас с небесе́ прии́де к нему́ того́ к муче́нию укрепля́ющь и подвиза́ющь. По сих по го́лине чрепи́нам о́стрым подстла́ным, свя́зан бысть за но́зе святы́й и влеко́м по них седми́щи, е́же те́ртися ра́нам его по чрепи́нах, го́рки боле́зни подъе́мшу. Та́же за десну́ю ру́ку свя́зан, на бе́рне хра́минне пове́шен, и ка́мень за шу́юю но́гу отягче́н. От шеста́го же часа́, да́же и до девя́таго ви́ся, не повину́яшеся отврещи́ся Христа́. Серпо́м отре́зану бы́вшу у́жу, и на земли́ ста пра́в. У́же глубо́ку бы́вшу ве́черу, я́ростию несдержи́мою обия́т быв кампа́н, взем трость пи́счию во у́хо свята́го водрузи́, и́же и вни́де во вну́трешних цепа́ осла́бе. Во́ином же предстоя́щим ту и отше́дшим к ве́чери, прише́дше христия́не, и свята́го на одре́ взе́мше всем удесе́м его́ ослабе́вшим, в хра́мине не́кия вдови́цы положи́шя. Иде́же хлеб и во́ду вкуси́в, и предстоя́щим христия́ном моли́твы по́дав. И возре́в на не́бо, дух Бо́гу предаде́.

Вели́кий Диони́сий Ареопаги́т рече́, я́ко бы́вшу ми иногда́ в Кри́те, свяще́нный мя странноприя́това Карп, мужь, а́ще кто ин. Мно́гия бо ра́ди чистоты́ ума́ его́ к боговиде́нием потре́бен быв. Подо́бне у́бо о нем сказа́ти си́це, я́ко ниже́ святы́х Та́ин слу́жбы начина́ше, а́ще не пе́рвее ему́ в нача́льных моли́твах свяще́нному и благоуве́тному зре́нию я́вльшуся. Глаго́лаше у́бо я́ко опеча́лившу мя иногда́ не́которому от неве́рных. Вина́ же печа́ли бе сицева́. Я́ко от це́ркве не́кия соврати́ к безбо́жному, си́речь в нече́стие. Потре́бно же бе о обою́ благоле́пне моли́тися, и Бо́га помо́щника прия́ти. О́вого у́бо обрати́ти, друга́го же бла́гостию победи́ти, и не преста́я нака́зовати к по́льзе. И та́ко к боже́ственому того́ привести́ ра́зуму. Никогда́ же у́бо се не бе пострада́л блаже́нный. Не вем же ка́ко тогда́ не́кую зло́бу и го́ресть иска́па в души́ на опеча́лившаго. Ве́черу у́бо пости́гшу и полу́нощи у́же приближа́ющися. Обы́чай бо бе блаже́нному во вре́мя то бде́ние к боже́ственым пе́нием. Сам в себе́ стоя́ на боже́ственей бесе́де, скорбя́ше и стужа́ше си, и глаго́лаше не бы́ти пра́ведно я́ко да живу́т му́жие безбо́жни, и развраща́ющии пути́ Госпо́дня пра́выя. И сия́ глаго́ля моля́шеся Бо́гу пожже́нием не́ким, обои́х житие́ не ми́лостивне сконча́ти. Се же ему́ глаго́лющу, ви́де хра́мину внеза́пу, в ней же стоя́ше разве́дшуся от ве́рха на дво́е, и пла́мень о́гненый с небесе́ сшедш пред ним и на плещу́ небе́сную ви́де Иису́са, и безчи́слено мно́жество человекови́дне а́нгел предстоя́щих Ему́. И сия́ у́бо горе́ зря Карп чужда́шеся. До́ле же прекло́нься, ви́де на земли́ глубо́ку про́пасть, разсе́дшуся и те́мну, и му́жа на ня же моля́шеся, стоя́ща при у́стии про́пасти умиле́на, и трепе́щуща е́же впа́сти у́же. До́ле же в про́пасти змий бе пресмыка́яся. И овогда́ у́бо зубы́ скреже́щущ. Овогда́ же о́пашь простира́я, и ко́зньствуя воврещи́ сих в про́пасть. Су́щым же ту и муже́м не́ким в про́пасть ту́ю к зми́ю порева́ющим, и бию́щим му́жа о́на я́же кленя́ше Карп. О́на же му́жа е́же па́днути у́же бя́ху ча́яста, о́во не во́лею, о́во же во́лею, от зла́го пома́лу принужда́ема ку́пно и покаря́ема. Глаго́лаше же Карп я́ко мно́жае хоте́х тогда́ до́лу зре́ти, го́рних же не ради́ти. Тя́жко же си твори́ти и пренемога́ти я́ко не впадо́ста, и моля́шеся па́ки. Едва́ же возни́кнув ви́де не́бо я́ко и пе́рвее. Иису́са же поми́ловавша бы́вшее, и воста́вша от пренебе́снаго Престо́ла, и к челове́кома о́нема сше́дша, и ру́ку по́мощи просте́рша. И а́нгели Его́ восприе́мляху, и утвержа́ху челове́ка о́на ин от и́нуду и укреплева́ху. Глаго́лаже к Ка́рпу Иису́с ру́це Его́ просте́рте су́щи, бий мене́ про́чее, гото́в бо есмь мно́жицею и па́ки о челове́цех спаса́емых распя́тися, и любе́зно есть се, не́же ине́м согреша́ющым. Оба́че зри а́ще уго́дно ти есть со зми́ем в про́пасти жи́тельствовати, и премени́ти сие́ в селе́ние, па́че е́же с Бо́гом и благи́ми и человеколю́бными а́нгелы.

Стихи́:

От мимоходя́щаго изы́де жития́ Стефа́н,

Ему́же вене́ц не мимотека́ет.

Той бе сын сла́внаго ца́ря гре́ческаго Васи́лия македо́нянина, еще́ юн сый, церко́вным собо́ром и всего́ при́чта люде́й, па́че же рещи́ Бо́жиим изволе́нием поста́влен бысть патриа́рхом Царю́ гра́ду. И всю печа́ль о це́рквах Бо́жиих прия́т, бде́нию яви́ся храни́тель, я́ко и́стинный па́стырь, а не нае́мник, изводя́ своя́ овця́ на па́ству. Ни́щия и сироты́ и вдови́цы от рук си́лных избавля́ше. И плоть свою́ истощи́ воздержа́нием, и в тех богоуго́дных де́лех пожи́в, и ста́до Христо́вых ове́ц упа́с, и я́ко цвет благоуха́нен ко Го́споду отъи́де.

Молю́ вы вся́кого челове́ка хотя́щаго пока́ятися к Бо́гу, е́же храни́тися от мно́гаго вина́. То бо воздвиза́ет по́хоти в челове́це, и страх Бо́жий отго́нит от души́. Проси́ у Бо́га да пода́ст ти страх Свой, и борю́щыяся с тобо́ю по́хоти отго́нит от души́, хотя́щыя тя разлучи́ти от Него́. Внима́й себе́ а́ще мысль твоя́ рече́т ти, я́ко брат твой и́мать не́что на тя, не заме́дли, но шед смири́ся. И а́ще ко́е помышле́ние ти нань, то оста́ви ему́, и дай покая́ние бра́ту си со умиле́нием. И не бу́ди жестосе́рд на бра́та своего́. Ну́дим бо ся вси за́вистию бесо́вскою гнев держа́ти на бра́тию; но повелева́еми есмы́ всегда́ смири́тися пред Бо́гом и челове́ки. О вели́цей же нищете́ не веща́ем, но поручи́мся Бо́гови всем се́рдцем.

Вся́кому ве́рующему к Бо́гу, а́нгел Госпо́день прихо́дит, а́ще мы де́лы злы́ми не отго́ним его́. Я́коже дым пче́лы прого́нит, и го́луби злый смрад, та́ко и храни́теля живота́ на́шего а́нгела многосмра́дный грех отлуча́ет от нас. Не даждь бо рече́ на подвиже́ния ноги́ твоея́, да не воздре́млет храня́й тя. Я́коже кто царе́ви предстои́т и бесе́дует с ним, и слуги́ призва́в, глаго́лет с ни́ми, оста́вив царя́. Та́ко и челове́к в пе́нии свое́м бляды́й глумя́ся во уме́ свое́м, поразуме́ем у́бо бра́тие, ка́ко предстои́м. Я́ко у́бо и а́нгели тре́петно предстоя́т пою́ще, та́коже и нам несть ли подо́битися тем чи́стым се́рдцем и со стра́хом предстоя́ти в пе́нии в моли́твах на́шых пред Бо́гом. Ему́же сла́ва, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.