Стихи́:

Послушли́ваго до сме́рти обре́л еси́ послуша́нием, о́тче,

Де́йствием бо Фео́доре обре́те зва́ние Освяще́ния:

В шестнадеся́тый к ве́чным оби́телем взят бысть Фео́дор.

Сей преподо́бный Фео́дор бе от еги́петских стран, сын христиа́ну роди́телю. Четы́рех на́десяте лет сый отве́ржеся ми́ра, и прии́де в монасты́рь Хио́нов в Тавениси́и, к Пахо́мию Вели́кому, пла́чася вельми́, и слеза́ми омака́я си лице́ о гресе́х. И ви́дех и́ Пахо́мий глаго́ла ему́: «Не пла́чи ча́до, и аз бо гре́шен есмь». И се рек прия́ его́ во о́бщество. И бе проходя́ в доброде́телех. Посто́м бо и бде́нием, и ча́стою моли́твою преспева́ше. Зря же его́ све́тлое поще́ние Пахо́мий, зело́ его́ возлюби́, и положи́ в се́рдцы свое́м, я́ко хо́щет бы́ти сосу́д Свята́го Ду́ха. Слы́шавши же ма́ти его́ я́ко та́мо пребы́вает прии́де к нему́ в монасты́рь прине́сши посла́ния от епи́скоп, веля́ще ей отда́ти свое́ ча́до. Я́же укло́ньшися вблиз су́щий монасты́рь же́нский, и посла́ посла́ния Пахо́мию, моля́щися повеле́ти ей ви́дети сы́на. Пахо́мий же призва́ Фео́дора, и глаго́ла ему́: «Слы́шах ча́до, я́ко ма́ти твоя́ прии́де зде ви́дети тя хотя́щи, и посла́ния нам принесе́. Иди́ у́бо и извести́ся ей». Рече́ же ему́ Фео́дор: «Возвести́ ми о́тче, я́ко а́ще ея́ ви́жу по таково́му ра́зуму, не истя́зан ли бу́ду от Го́спода в день Стра́шный, я́ко оста́вль тоя́ па́ки в претыка́ние бра́тии, бесе́дуя к ней?». Рече́ же ему́ Пахо́мий: «А́ще усмотри́л еси́ ча́до неполе́зно се бы́ти, аз не понужда́ю тя изы́ти к ней». Не хоте́вшу же свято́му ма́тери свое́й яви́тися, изво́ли и она́ бы́ти с чернори́зицами во обще́нии, помышля́ющи си, я́ко а́ще хо́щет Бог, вся́ко узрю́ е́го с бра́тиею, и свою́ ду́шу приобращу́ его́ ра́ди. И та́ко увеща́ свою́ ма́терь бы́ти я́же о Христе́ с де́вствующыми се́страми. Святы́й же Фео́дор еще́ юн сый крепля́шеся ду́хом подо́бяся во всем водя́щему и́ отцу́ вели́кому Пахо́мию, преспева́ше доброде́тельми и после́дуя ему́ о всем, я́коже самому́ Го́споду. Мно́жицею бо Пахо́мий искуша́ше его́ в запове́даниих, повелева́я ему́ не́кая от дел твори́ти. От них же святы́й со мно́зем усе́рдием де́лаше, отню́д вопреки́ ничто́же глаго́лаше.

Бе же преподо́бный зело́ навы́чен и боже́ственому писа́нию, о нем же сказу́ют си́цева. Не́когда вели́кому Пахо́мию пону́дившу преподо́бнаго, рещи́ сло́во Бо́жие изоу́ст на по́льзу бра́тии, су́щу ему́ тогда́ два́десяти лет. Он же без вся́кого прекосло́вия и преслуша́ния рече́ им мно́га к по́льзе веду́щая. Не́цыи же от древне́йших ста́рец, зря́ще бы́вшее не восхоте́ша послу́шати его́, ре́кше друг ко́ другу: «Поне́же новонача́льный сей нас учи́т, не послу́шаем его́». И оста́вльше собо́р, отъидо́ша ко́ждо в ке́лии своя́. Сконча́вшужеся уче́нию его́, посла́в Пахо́мий и призва́ их. О́нем же прише́дшым вопроша́ше я́ глаго́ля: «Чесо́ де́ля оста́вивше вня́тие уче́ния, и отъидо́сте в ке́лия ва́ша?». Они́ же ре́ша: «Я́ко отроча́ таковы́м ста́рцем и провожда́ющым мно́го вре́мя в монастыри́, учи́теля поста́вил еси́». Сия́ же слы́шав Пахо́мий вельми́ воздохну́в, рече́ к ним: «Почто́ у́бо не разуме́вше, плене́ни бы́сте от дия́вола. Всю бо ва́шу доброде́тель погуби́вше превозноше́нием, не бо́ Фео́дора оста́вльше отъидо́сте, но словесе́ Бо́жия бежа́вше, Свята́го Ду́ха лиши́стеся. Не ве́десте ли и мене́ со мно́гим опасе́нием послу́шающа, и вельми́ по́льзовався послу́шая его́?». И та́ко си́ми словесы́ дово́льно смири́в их, превозноше́ния вред исцели́ им, и негодова́ние на него́ отъя́ от них, сотвори́ послу́шатели бы́ти уче́нию его́.

Иногда́ же при́звану бы́вшу вели́кому Пахо́мию от епи́скопа гра́да Пону́рия, созда́ти оби́тель близ гра́да его. Свято́му же Пахо́мию прише́дшу к нему́ и с Фео́дором ученико́м свои́м, и оби́тель созда́вшу ему́ я́коже ле́по бе. Прии́деже к нему́ не́кий филосо́ф хотя́ бесе́довати с ним. Вели́кий же Пахо́мий, посла́ к нему́ два ученика́ своя́, Корни́лия, и сего́ блаже́ннаго Фео́дора. И́маже прише́дшима к нему́, восприи́м же сло́во филосо́ф рече́: «Жела́ю у́бо к вам бесе́довати, от ни́хже у́бо вы чте́те писа́нии». К нему́ же глаго́ла святы́й Фео́дор: «Глаго́ли е́же и́маши». Филосо́ф же рече́ к нему́: «Кто не роди́вся у́мре, или́ кто ро́ждься не у́мре, кто́же у́мре не истле́?». Фео́дор же к нему́ отвеща́: «Не вели́ко у́бо твое́ вопроше́ние, о́ прему́дре, оба́че реку́ тебе́. Не роди́выйся у́мре, и́же у́бо я́коже рекл еси́, есть Ада́м. Роди́выйжеся и не умры́й, есть Ено́х. И умры́й, и не истле́вый, Ло́това есть жена́, я́же в столп преложи́ся слан, во о́браз неве́рующым, да́же и доны́не стоя́щи». Филосо́ф же к сим пребы́сть чудя́ся, отъи́де от него́, дивя́ся о́строму отве́ту его́. Посе́м па́ки преподо́бный прии́де в свой монасты́рь и служа́ше вели́кому Пахо́мию до дне сме́рти его́. И по нем вождь бысть свято́му ста́ду, и мно́гими чудесы́ обогати́ся. И сего́ ра́ди сла́вен бысть. И мно́го по́льзовав де́лы и словесы́, в глубо́це ста́рости ко Го́споду отъи́де.

Стихи́:

Ви́дев ме́ста, и́хже про́йде воплоще́нное Сло́во,

Взы́де Алекса́ндр и Того́ зре́ти.

Стихи́:

Внеза́пно ко твои́м А́вда му́ченице очи́ма,

Сене́ние главно́, и возда́ние боже́ственаго венца́,

Вдав сам себе́ Авди́й Иису́су к мечу́.

Презви́теры ви́дети сподо́бишася вели́каго Иису́са,

Свяще́нники Твоя́, Спа́се, мече́м посеко́ша.

Диа́кони свяще́ннаго не преда́ша са́на,

Трети́цею три леви́т посе́ченыя.

Деви́цы же и мни́хи венчава́ет Бог втори́цею,

Я́ко страда́льныя леви́ты,

Деви́ц седмь вда́ша себе́ к мечу́,

Ка́ко и не кроме́ ку́пно, шестеронадеся́тица.

Стихи́:

Ко огню́ ды́шущи, триединому́дрено:

Исаа́кие, Симео́н, Вахфосо́й.

Стихи́:

Папили́н поги́бель обре́те от меча́,

Бра́та пре́лести, погуби́ бо́ги ку́пно.

Стихи́:

Твои́ Спа́се а́гнцы ме́чными зубы́,

Во огра́ди внутрь поби́ша вше́дше волцы́

Стихи́:

Непоколеби́мь сый ве́ры ка́мень Петр,

Коему́же жи́лы презира́ху же си́льно.

Стихи́:

Нико́лае, оста́вль ну́жду жите́йскую,

К се́нному прии́де све́тлому селу́.

Стихи́:

Не ре́засте, а́ще и бие́ми о́ба му́ченика,

И́мже Бог положи́т врачбу́ ра́нам венцы́.

Пове́да нам не́кто от оте́ц о а́вве Фео́доре. Я́ко приидо́х к нему́ во вре́мя ю́жно, и обрето́х его́ сдра́но одея́ние нося́ща, и пе́рси его́ бя́ху на́ги, и ку́коль его́ спреди́. И се не́кто миряни́н прии́де ви́дети его́, и толкну́вшу ему́, изы́де ста́рец отвори́ти, и срет его́ се́де, и во врате́х нача́ глаго́лати ему́. И взях кома́т са́рян, и покры́х ра́мяне его́. Ста́рец же просте́р ру́ку, отметну́ и́. И я́ко отъи́де миряни́н, рех ему́: «А́вво что се сотвори́, прии́де челове́к по́льзоватися ли, или́ соблазни́тися?». И рече́ ми ста́рец: «Что глаго́леши а́вво, еще́ челове́ком рабо́таем. Сотвори́хом у́бо е́же бысть потре́бно, про́чее же ми́мо и́де. Хотя́й по́льзоватися, да по́льзуется. Хотя́й же соблазни́тися, да соблажня́ется. Аз у́бо я́коже обря́щуся, та́ко срета́ю». Поручи́ же ученику́ своему́ глаго́ля: «А́ще кто прии́дет ви́дети мя хотя́, не рцы ему́ не́кое челове́ческо, но а́ще ям, рцы ему́ яст, а́щели сплю, рцы спит. И и́но е́же а́ще что творю́, рцы ему́ та́кожде».

Ниже́ се про́чее молча́нию преда́м, е́же ми предрече́нный Пров Бо́жий раб пове́да о свое́й ему́ сестре́, Му́са имену́емей отрокови́це ма́ле су́щи. Глаго́лаше бо я́ко в не́кую нощь в виде́нии ей яви́ся Пресвята́я Богоро́дица и при́сно Де́ва Мари́я, и единовозра́стныя ей отрокови́цы показа́. К те́мже себе́ примеси́ти начина́ше, но не сме́яше. От блаже́нныя же при́сно Де́вы и Богоро́дицы Мари́и вопроше́на бы́вши, а́ще хо́щет ку́пно с ни́ми бы́ти в прехожде́ние и жи́ти. Отвеща́ отрокови́ца глаго́лющи, хощу́. А́бие от нея́ за́поведь прия́т, я́ко да ктому́ ничто́же де́тьско или́ безго́дно соде́ет. От сме́ха же и игры́ воздержа́тися. Ве́дящи вся́ко, я́ко ме́жду тех дев и́хже ви́де в прехожде́нии ея́, в тридеся́тный день и сама́ прии́дет. Сия́ у́бо отрокови́ца ви́девши, от всех обы́чай свои́х измени́ся, и вся́ко от себе́ де́тьское младоу́мие кре́пкою си́лою отъя́т. Тоя́же роди́теля ту изме́ньшуся ви́девшу, дивя́щеся вопроша́ху ея́ о сем. И́мже отвещава́ше, что ей Блаже́нная Де́ва и Богоро́дица Мари́я повелева́ет, и в кий день в после́дование ея́ хо́щет отъити́ сим возвести́. В два́десять и пя́тый у́бо день огне́м обия́та бысть. В тридеся́тый же егда́ час исхо́да ея́ прибли́жися, па́ки ту́жде при́сно Де́ву Мари́ю и Богоро́дицу к ней прише́дшу ви́де, со отрокови́цами я́же и пе́рвее с не́ю в виде́нии ви́дела, и ту призыва́ющу. Нача́т же та отвещава́ти ти́хим гла́сом и кротча́йшим, се Госпоже́ гряду́. И с сим гла́сом дух отдаде́. И от де́вьствующаго изше́дши те́ла, со святы́ми де́вами всели́ся. Уго́дно есть е́же глаго́леши, но уве́дети хощу́, а́ще ны́не пре́же прия́тия теле́с, на небеси́ прия́ты бы́ти мо́гут ду́шя пра́ведных; Се ни о всех пра́ведных рещи́ мо́жем, ниже́ па́ки вся́чески отрещи́ся: суть бо не́ких пра́ведных ду́шя, я́же от небе́снаго Ца́рствия не́кими оби́телми разстоя́т. Тщеты́ же сея́ явле́ние что и́но показу́ет, ра́зве я́ко сверше́ныя пра́вды не́что оскуде́ние име́ху. Елма́ я́ко сконча́вшыхся пра́ведных ду́шя, а́бие внегда́ от плотьски́х затво́р изы́дут в небе́сных седа́лищых восприе́млемы суть, явле́ннейшее све́та есть. Са́мая бо и́стина собо́ю свиде́тельствует глаго́лющи, иде́же труп, ту соберу́тся и орли́. Си́речь, я́ко иде́же сам Изба́витель нашь есть с пло́тию ея́же восприя́т, та́мо без сумне́ния соберу́тся и пра́ведных ду́шя. И Па́вел же жела́ше разреши́тися, и со Христо́м бы́ти. И́же у́бо и во Христа́ на небеси́ быти не не ве́рует, ниже́ Па́влову ду́шу на небеси́ бы́ти отве́рже тем. Той бо по теле́снем разреше́нии в небе́снем оте́чествии душа́м вселе́ным бы́ти глаго́лет. Вем бо я́ко а́ще земна́я на́шя хра́мина те́ла разори́тся, созда́ние от Бо́га и́мамы хра́мину нерукотворе́ну ве́чную на небесе́х. Ему́же сла́ва, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.