Стихи́:

А́ще и у́мер му́жествуеши тверде́е ка́мени,

О́ ка́ко тебе́ И́ове скры́ю в ка́менней сы́пи?

В шесты́й многострада́льца И́ова покры́ сме́ртный коне́ц.

Святы́й пра́ведный И́ов бе от земли́ Хус, или́ от Арави́и, от пле́мене Авраа́мля. И бе челове́к пра́веден, удаля́яся от вся́каго зла дея́ния. Бысть же ему́ сыно́в седмь, и дще́ри три. И бе скота́ его́ ове́ц седмь ты́сящ, вельблу́д три ты́сящи, супру́г воло́вых пятьсо́т. И осли́ц пасо́мых пятьсо́т стад, и слу́жба ему́ мно́га зело́, и дела́ ве́лия о нем бе́ша на земли́. И бя́ше добра́ ро́да от восто́к со́лнечных. Сходя́щежеся сы́нове его́ к себе́, и творя́ху пир по вся дни. Егда́ же скончава́хуся дни́е пи́ра, посыла́я И́ов, и очища́ше их: воста́я востающи зау́тра, приноша́ше за них же́ртвы по числу́ их, и теле́ц еди́н о гресе́х за душа́ их. Глаго́лаше бо: «Еда́ ка́ко сы́нове мои́ в ра́зуме свое́м зло помы́слиша к Бо́гу». И та́ко у́бо творя́ше И́ов по вся дни.

И егда́ бысть я́ко сей день, и се приидо́ша а́нгели Бо́жии предста́ти пред Го́сподем, и дия́вол прии́де с ни́ми. И рече́ Госпо́дь дия́волу: «Отку́ду прии́де?». И отвеща́ дия́вол, и рече́ Го́сподеви: «Обхо́ждь зе́млю, и прохо́ждь поднебе́сную, приидо́х». И рече́ ему́ Госпо́дь: «Помы́слил ли на раба́ Моего́ И́ова, я́ко несть челове́к на земли́ и́же подо́бен ему́?». Отвеща́ дия́вол: «Еда́ ту́не чтет И́ов Го́спода, не Ты ли храни́ши его́? Но посли́ ру́ку Твою́, и косни́ся во все еже и́мать, а́ще у́бо в лице́ Тя благослови́т». Тогда́ рече́ Госпо́дь дия́волу: «Се все ели́ко есть его́ предаю́ в ру́це твои́, самого́ же не косни́ся». И изы́де дия́вол от лица́ Госпо́дня. И бе я́ко сей день сы́нове И́ововы и дще́ри его́ ядя́ху и пия́ху вино́, в дому́ бра́та их старе́йшаго. И се ве́стник прии́де ко И́ову, и рече́ ему́: «Супру́г воло́в оря́ху, и осли́цы пася́ху близ их, и прише́дше пленя́ющии плени́ша их, и рабы́ уби́ша мече́м, аз же оста́х еди́н, и приидо́х возвести́ти тебе́». Еще́ сему́ глаго́лющу прии́де други́й ве́стник и рече́ ко И́ову: «Огнь паде́ с небесе́ на зе́млю и пожже́ овца́, и па́стыря пояде́ та́кожде. Аз же оста́х еди́н, и приидо́х возвести́ти тебе́». Еще́ же сему́ глаго́лющу, прии́де други́й ве́стник и рече́ ко И́ову, ко́нницы сотвори́ша четы́ три, и объидо́ша велблу́ды и плени́ша их, и рабы́ уби́ша мече́м, аз же оста́х еди́н, и приидо́х возвести́ти тебе́». Еще́ же и сему глаго́лющу, ин ве́стник прии́де глаго́ля ко И́ову: «Сыно́м твои́м и дще́рям яду́щим и пию́щим у бра́та их старе́йшаго, и внеза́пу ветр вели́к на́йде от пусты́ни, и косну́ся в четы́ри углы́ хра́мины и паде́ хра́мина на де́ти твоя́, и умро́ша. Аз же оста́х еди́н, и приидо́х возвести́ти тебе́». И се услы́ша И́ов, воста́, и растерза́ ри́зы своя́, и постриже́ власы́ главы́ своея́, и посы́па пе́рстию и пад на земли́ поклони́ся Го́сподеви рече́: «Аз бо наг изыдо́х от чре́ва ма́тере моея́, наг и пойду́. Госпо́дь даде́, Госпо́дь и взя. Я́коже изво́лися Го́сподеви, та́ко и бысть. Бу́ди и́мя Госпо́дне благослове́но вове́ки».

И по сих приидо́шя а́нгели Бо́жии предста́ти пред Го́сподем. И дия́вол прии́де посреде́ их. И рече́ Госпо́дь дия́волу: «Отку́ду прии́де?». Тогда́ рече́ дия́вол пред Го́сподем: «Обхо́ждь всю зе́млю, и прохо́ждь поднебе́сную, и приидо́х». И рече́ Госпо́дь к дия́волу: «Помы́слил еси́ у́бо на раба́ Моего́ И́ова, я́ко несть такова́ от су́щих на земли́ челове́ка подо́бна ему́ в доброде́телех?». Отвеща́ же дия́вол рече́: «Ко́жа за ко́жу, и вся ели́ка и́мать челове́к даст за ду́шу свою́. И ника́коже, но посли́ ру́ку Свою́, и косни́ся пло́ти и косте́й его́, а́ще у́бо в лице́ Тя благослови́т». Рече́ же Госпо́дь к дия́волу: «Се предаю́ ти его́, то́кмо ду́шу его́ соблюди́». Изы́де же дия́вол от лица́ Госпо́дня, и порази́ И́ова гно́ем лю́тым от главы́ и до ногу́. И взя И́ов чреп да острога́ет гной свой, и седя́ше на гно́ищи вне гра́да. Вре́мени же мно́гу мину́вшу, рече́ к нему́ жена́ его́ глаго́ля: «Доко́ле терпи́ши? Се пожду́ вре́мя еще́ ма́ло ча́я наде́яния спасе́ния моего́, се бо потреби́ся от земли́ па́мять твоя́. Сы́нове твои́ и дще́ри моего́ чре́ва печа́ли и боле́зни, и́хже вотще́ роди́х с боле́знию. Ты же сам в гно́и и че́рвех седи́ши обно́щь вне без покро́ва. Аз же преходя́щи от ме́ста до ме́ста, и дом от до́му обходя́щи рабо́тая, ожида́ющи со́лнечнаго захожде́ния, да почи́ю от боле́зни и труда́ и́же мя ны́не обдержа́т. Но рцы не́кий глаго́л ко Го́споду и умри́». Он же возре́в на ню и рече́: «Что ты а́ки еди́на от безу́мных жен се глаго́леши? А́ще блага́я прия́хом от руки́ Госпо́дни, зла́го не стерпи́м ли?» И о всех сих прилучи́вших ся ему́ ничи́м же согреши́ И́ов пред Го́сподем Бо́гом устна́ма, и не даде́ безу́мия Бо́гу.

Слы́шавше же трие́ дру́зи его́ все зло́е наше́дшее нань, приидо́ша ко́ждо от своея́ страны́ к нему́: Елифа́з Фема́нский царь, Велда́д Савхе́йский мучи́тель, Софа́рь Мине́йский царь, - и приидо́ша к нему́ вку́пе, уте́шити и посети́ти его́. Ви́девше же его издале́ча, и не позна́ша. И возопи́ша гла́сом ве́лиим воспла́кашася растерза́вше ко́ждо оде́жду свою́, и посы́павше пе́рстию главы́ своя́. И седе́ша у него́ седмь дний и седмь но́щий, и никто́ же от них возглаго́ла к нему́ словесе́, ви́дяху бо я́зву лю́ту су́щу и вели́ку зело́. Слы́шаша же и бра́тия его́ вся, и вси сестры́ его́, вся бы́вшая ему́, и приидо́ша к нему́ вси ели́цы зна́яху его́, пе́рвее я́дше и пи́вше у него́, уте́шиша его́, и диви́шася о всем е́же наведе́ Бог нань. Даде́ же ему́ ко́ждо а́гницу еди́ну, и четы́ре дра́хмы зла́та не зна́менована. Госпо́дь же благослови́ после́дняя И́ову, не́же пре́жняя. Бе же скот его́: ове́ц четырена́десять ты́сящь, вельблу́ шесть ты́сящь, и супру́г воло́в ты́сяща, и осли́ц ста́дных ты́сяща. Роди́ша же ся ему́ сыно́в седмь, и дще́ри три. И прозва́ пе́рвую День, втору́ю Каси́я, тре́тию же Амалфе́й рог. И не обрето́шася подо́бни в ле́поте дще́рей И́ововых в поднебе́сней. Даде́ же И́ов дще́рем свои́м насле́дие в бра́тии их. Жит же И́ов по я́зве той лет сто и се́дмьдесять. Всех же лет жит две́сте четы́редесять и осмь. И ви́де И́ов сы́ны своя́, и сы́ны сыно́в свои́х да́же до четве́ртаго коле́на. И у́мре И́ов стар, испо́лнь дний.

Стихи́:

Той же, с Иларио́ном и Пахо́мием,

Заеди́но заше́дше до́брое ше́ствие.

Стихи́:

Стре́лы углеба́ющия стреля́нием я́звеным,

Димитрио́н вменя́ше стре́лы младе́нец.

Стихи́:

Друго́е стра́нное ми не́кое со́лнце Дона́т,

На телесе́ прие́мля луча́ суда́ стре́льнаго.

Стихи́:

Зва́нием нам и ты, Ва́рваре доблий,

Везде́ пресече ́Ва́рвар твоего сердечнаго пути.

Не́коему у́бо от ста́рец пребыва́ющу у а́ввы Зино́на, с ним же бесе́довахом, и вопроси́хом его́ глаго́люще: «А́ще кто и́мать по́мысл, и мно́жицею причита́ет к себе́, и слы́шит как рекли́ суть о чистоте́ отцы́, и хо́щет испра́вити, и не мо́жет: добро́ ли есть возвести́ти кому́ от оте́ц, или́ потща́тися писа́нию подоба́ет, я́коже есть прочита́л, и довле́тися свое́ю со́вестию?» И рече́ нам ста́рец: я́ко подоба́ет испове́дати, но могу́щему помощи́ ему́, и не упова́ти на ся. Не мо́жет у́бо кто себе́ по́льзовати, или́ себе́ помощи́, и па́че а́ще пости́гнет удержа́н бы́ти стра́стию.

Мне у́бо в ю́ности мое́й, случи́ся не́кое таково́е: Име́х у́бо страсть душе́вную, и побежде́н быва́х то́ю. И слы́шах о а́вве Зино́не, я́ко мно́гия исцели́, и восхоте́х ити́ и возвести́ти ему́. И удержава́ше мя дия́вол глаго́ля: я́ко егда́ зна́еши что сотвори́ти хо́щещи, сотвори́, я́коже чте́ши, и не иди́ соблазни́ти ста́рца. И егда́ устремлява́хся поити́, ма́ло облегчева́ше от мене́ брань да́же нейду́. И егда́ сотворя́ше мя не ити́ к ста́рцу, па́ки потопля́ше мя страсть. И па́ки нужда́хся ити́, и па́ки та́коже льстя́ше мя враг, не оставля́ше мя испове́дати ста́рцу. И мно́жицею идо́х к ста́рцу испове́дати, и не оставля́ше мя враг. Студ приноша́я се́рдцу моему́ и глаго́ля: я́ко егда́ ве́си ка́ко исцели́тися, ка́я потре́ба есть возвести́ти кому́? И сия́ рече́ приноша́ше ми супоста́т, да́же не явлю́ страсть свою́, и прииму́ цельбу́. Ста́рец же у́бо познава́ше мя, я́ко по́мысл и́мам, не облича́ше мя, но жда́ше да сам испове́м ему́. Поуча́ше же мя о пра́вом житии́, и отпуща́ше. По́слежде же скорбя́ и пла́ча рех души́ свое́й: Доко́ле окая́нная душе́ не хо́щеши исцели́тися? Издале́ча приходя́щии к ста́рцу цельбу́ прие́млют. Ты же не срамля́ешися близ себе́ врача́ иму́щи, и не хо́щеши исцели́тися. И разже́гся се́рдцем, воста́х и в себе́ рех: Я́ко а́ще иду́ к ста́рцу, и не обря́щу та́мо никого́же, уве́м, я́ко во́ля Бо́жия есть испове́дати по́мысл свои́х. И та́ко ше́дшу ми никого́же обрето́х. Ста́рец же по обы́чаю уча́ше мя о спасе́нии души́, и ка́ко кто очи́ститися мо́жет от скве́рных по́мысл. Мне же па́ки срамля́ющуся и не испове́дающу, моля́х его́ отпу́стити мя. И воста́в ста́рец сотвори́ моли́тву провожа́ше мя, пре́до мно́ю иду́щи до вне́шних двере́й. Аз же по́мыслы томи́мь, да реку́ ли ста́рцу, или́ не реку́, и пома́лу ступа́я по нем идя́х. Ста́рец же не неве́дяше мя, но удержа́ врата́ отвори́ти ми. И я́коже ви́де мя по́мыслы томи́ма мно́го, обрати́ся ко мне и толкну́ в пе́рси мои́, и глаго́ла ми: «Что и́маши? Чело́век есмь и аз». И я́коже рече́ ми ста́рец сло́во се, яви́мися я́ко се́рдце мое́ отве́рзе. И падо́х лице́м на но́зе его́, моля́ его́ со слеза́ми глаго́ля: «Поми́луй мя». Он же глаго́ла ми: «Что и́маши?». И рех ему́: «Ве́си, что и́мам». И глаго́ла ми: «Тебе́ есть потре́ба рещи́ что и́маши». Аз же с трудо́м испове́дах страсть свою́. И рече́ ми: «Почто́ усрами́ся, рцы ми, не челове́к ли есмь и аз? Хо́щеши ли пове́м ти аз, не и́маши ли три ле́та име́я сих по́мысл, и приходя́ зде не испове́даеши». Мне же припа́дшу и моля́щу ся ему́ и глаго́лющу: «Поми́луй мя Бо́га ра́ди, и рцы ми что сотворю́». И рече́ ми: «Иди́ и не пре́зри моли́тву свою́, и нико́го же оклевета́й». Аз же в ке́лию свою́ шед, и моли́тву свою́ не презре́в, и благода́тию Христо́вою и моли́твами ста́рца ктому́ не смуще́н бых стра́стию о́ною.

Мимоше́дшу же рече́ пото́м ле́ту еди́ному, прии́де ми по́мысл си́цевый: еда́ ка́ко Бог по ми́лости Свое́й поми́лова тя, а не ста́рца ра́ди, идо́х к нему́ хотя́ искуси́ти его́. И пое́м его́ осо́бь сотвори́х ему́ мета́ние глаго́ля: «Помоли́ся о мне о́тче о по́мысле о́ном, и́же иногда́ испове́дах ти», и оста́ви мя лежа́ща на нога́х его́. И умолча́в ма́ло глаго́ла ми: «Воста́ни и име́й ве́ру». Аз же се слы́шав хоте́х дабы́ земля́ мя поглоти́ла от сра́ма, и воста́в и не можа́х на ста́рца возре́ти, и дивя́хся идо́х в ке́лию свою́.

Ста́рец же на увере́ние свои́м доброде́телем, и на́шея ра́ди по́льзы пове́да нам сие́: Я́ко иногда́ два бра́та идо́ста ко а́вве Зино́ну, и пое́м его́ ко́ждо осо́бь, пове́да по́мысл свои́х. По вре́мени же не́коем случи́ся собра́тися друг со дру́гом. И глаго́ла еди́н друго́му: «Я́ко егда́ идо́хом к ста́рцу пове́дати ему́ по́мысл свои́х обре́те ли пове́дав ему́ по́льзу?». Он же рече́: «Ей, моли́твами его́ исцели́ мя Бог». И глаго́ла ему́ аз, а́ще испове́дах не ощути́х исцеле́ние. И глаго́ла ему́ по́льзовавыйся: «Ка́ко моли́лся еси́ ста́рцу?» Он же глаго́ла: «Рех ему́ помоли́ся о мне, я́ко по́мысл и́мам не́каков». Други́й ж рече́: «Аз у́бо испове́дах ему́, полива́х но́зе его́ слеза́ми мои́ми, моля́ся ему́ моли́тву сотвори́ти о мне, и моли́твами его́ исцели́ мя Бог». Сия́ же глаго́лаше нам ста́рец, я́ко подоба́ет моля́щемуся о по́мыслех оте́ц, трудо́м и боле́знию из всего́ се́рдца, я́ко Бо́гу моли́тися и получи́ти. Испове́даяй же нераде́нием, или́ искуша́я, не то́чию по́льзу не получи́т, но и осужде́н бу́дет.

Бысть рече́ в да́льней пусты́ни брат наш Иоа́нн, доброде́телен и па́че всех чернори́зцев, его́же никто́же вско́ре мо́же изобрести́, поне́же преходя́ от ме́ста до ме́ста по пусты́ни. Той пе́рвое стоя́ше на ка́мени три ле́та моли́тву творя́ ни седя́ ни спя, но стоя́щи сна ма́ло прие́мля. Презви́теру принося́щу ему́ в неде́лю комка́ние и прие́мляше, ино́го же не ядя́ше. В еди́н же день преобрази́ся сатана́ в презви́тера ра́но прии́де к нему́, хотя́ ему́ комка́ние пода́ти. Позна́в же его́ блаже́нный Иоа́нн и рече́ ему́: О́ вселука́вый преле́стниче, не престае́ши ли лстя христия́нския ду́шы, но дерза́еши и к самому́ пречи́стому Комка́нию? Он же рече́, ма́ло тебе́ не изложи́х. Та́ко бо и друга́го от твоея́ бра́тии прельсти́х и безу́мна сотвори́х и бе́сен бысть. За него́ же мно́зи святи́и моли́тву сотвори́ша. И едва́ возмого́ша у́мна сотвори́ти и́. И се рек бес отъи́де от него́. Разсе́дшимажеся нога́ма его́ от мно́гаго стоя́ния, и гно́ю теку́щу. И прише́д а́нгел косну́ся усто́м его́ глаго́ля, Христо́с бу́дет ти и́стинная Ядь, и Дух Святы́й и́стинное Пи́во, да насы́тившися, ны́нешния изблюе́ши. И исце́лив преста́ви его́ от того́ ме́ста. И живя́ше по пусты́ни ходя́ ядя́ бы́лие. В неде́лю же на том ме́сте обрета́шеся комка́ние прие́мля от руки́ а́нгеловы, и стра́шен бысть бесо́м. Его́же моли́твами и нас сподо́би Бо́же ми́лость полу́чити в день Су́дный, сла́вящых и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.