Стихи́:

Подави́ ду́хом пре́лести лю́тыя Са́ва,

Водо́ю удавле́н, му́ченик Госпо́день я́влься:

В два́десять четве́ртый струя́ речна́я удави́ Са́ву.

Сей святы́й му́ченик бя́ше во времена́ Аврилиа́на царя́ в Ри́ме, стратила́тскую име́я власть. Ро́дом го́тфин. Име́я же ве́ру ко Христу́, е́же в темни́цах прилежа́ святы́м. Жития́ же ра́ди чистоты́ и доброде́тельнаго по́стничества, лука́выя от челове́к прогоня́ше ду́хи. Оклевета́н же бысть не́когда я́ко христиа́н, и приведе́н к царю́, и пове́ргши по́яс, испове́да Христа́. Пове́шен у́бо и пали́мь свеща́ми, и в коно́б разва́рен смоло́ю вве́ржен и пресла́вне сохране́н. Се́дмьдесят муже́й ко Христо́ве ве́ре привлече́, и́же и посе́чени бы́ша, и Христо́м венча́ни бы́ша. Ко второ́му же испыта́нию святы́й приведе́н, Христу́ того́ укре́пльшу явле́нием в темни́це, и дерза́ти того́ устро́ившу. И́же и в реку́ вве́ржен, муче́нию вене́ц восприя́т, благодаря́ Бо́га.

Стихи́:

Главы́ сочта́ю, мече́м посе́ченыя,

Напре́ко па́дше седми́цы де́сять.

Стихи́:

Елисаве́ть оста́ви зе́млю, Бо́жие Сло́во,

До́брая неве́ста Тебе́ зря́щи до́браго Жениха́.

Преподо́бная Елисаве́ть чудотво́рица, и́змлада Христа́ возлюби́ всем се́рдцем и святы́х оте́ц уче́нию после́дуя. Посто́м и труды́ себе́ удручи́в, того́ ра́ди дар прия́т исцеле́ния, вся́кия исцеля́ти неду́ги. И бе у́бо всем вся́ка быва́ше, печа́льныя заступа́ше. Тоя́же рождество́ боже́ственым открове́нием явле́но бысть, я́ко сосу́д избра́н Бо́жий хо́щет бы́ти. Тем и во еди́ной ри́зе пребыва́ше, зимо́ю не отягча́ема быва́ше, Бо́жиим Ду́хом гре́яшеся во вся дни живота́ своего́. И по четы́редесять дний сверши́ постя́щися по три ле́та я́коже Моисе́й и Илия́ се́рдце свое́ име́я к живу́щему Бо́гу на небесе́х. И сего́ ра́ди дар чудотворе́ния прия́. Змию́ бо лю́тую моли́твою умертви́, и и́на мно́га соде́я. Те́миже богоуго́дными исправле́нии пожи́вши с ми́ром и ко Го́споду отъи́де.

Стихи́:

Число́ равносодруже́бно осми́ му́чеником,

Во́ньже вси посе́чени бы́ша.

По уме́ртвии свята́го и вели́каго му́ченика Гео́ргия повеле́ Диоклитиа́н царь везде́ обрета́ющи христия́н убива́ти, и в темни́цах затворя́ти. Или́ жре́ти повелева́ти су́етным и лжеимени́тым бого́м, и отпуща́ти их, и пребыва́ти в живы́х. А́ще ли не сотворя́ющим того́ кре́пко повелева́ше му́чити тех, и коне́чной сме́рти предава́ти. Поне́же бо и ти́и святи́и от свята́го Гео́ргия бы́вшая чудеса́ ви́деша, и Христо́ви ве́роваша, и в темни́цах затворе́ни бы́ша. И из темни́цы изше́дше, и предста́ста пред мучи́телем. И ну́дими бя́ху отврещи́ся Христа́ и пожре́ти и́долом. И не прину́жени бы́вше, пе́рвое обнаже́ни бы́вше и растя́жени четы́рми му́жи, и бие́ни бы́ше неща́дно. Посе́м пове́шени бы́вше и стро́гани, до́ньдеже на зе́млю плоть их отпаде́, и вну́треняя их яви́шася вне. И наконе́ц святы́я их главы́ мече́м усеко́шя, и та́ко сконча́шася, восприе́мше Ца́рство небе́сное.

Гео́ргий а́вва пове́даше нам: я́ко входя́щу ми в го́ру, а́бие сре́те мя чернори́зец стар, и рече́ ми: «Что влече́шися?». И взем крест от мене́, по́йде преди́. И поше́д ма́ло, соврати́ся с пути́ на стезю́, и аз в след его́. И се ста́до ове́ц, а отроча́ и́же пася́ше, лежа́ше на кончи́не, змие́ю уяде́н. Бя́ше же исто́чник близ. И рече́ ми ста́рец: «Почерпи́ ми воды́ и принеси́ ми се́мо, и обле́й крест над ча́шею ю́же но́сиши». И раздви́гнув уста́ о́троку, и влия́хом. И рече́ ста́рец: «Во и́мя Пресвяты́я Тро́ицы си́лою Христо́вою, исцеля́ет тя раб Христо́в му́ченик Гео́ргий: и встав пожени́ о́вцы на ме́сто свое́». И восклони́вся о́трок нача́ блева́ти таково́ зло, я́ко и тому́ вели́кому ста́рцу диви́тися. И я́ко блева́ше вели́к час, и воста́ хотя́ гна́ти о́вцы. И рече́ ста́рец: «Пове́ждь ми, ка́ко ся еси́ клял вчера́ убо́зей о́ной вдови́це, а прода́ овцу́ ея́ на трех сре́бреницех, я́же ти даде́ пасти́: тогда́ глаго́лал еси́ ей, волк изъе́л ю́ есть». И глаго́ла о́трок: «Ей о́тче та́ко есть, и ты ка́ко уве́де». И рече́ ста́рец: «Седя́щу ми в ке́лии свое́й, прие́ха ко мне муж на бе́ле коне́ бо́рзо, и рече́ ми: Софро́ние воста́ни, и иди́ ско́ро ко исто́чнику су́щему одесну́ю тебе́ на юг, и виждь челове́ка от змии́ уяде́на. И отту́ду возврати́ся на се́верский путь, и сря́щеши ту чернца́ нося́ща крест в руце́ на дре́ве вы́резан. И взем крест той обле́й водо́ю, и даждь уяде́ному пи́ти воды́, реки́й си́це: во и́мя Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, исцеля́ет тя раб Бо́жий Гео́ргий. И рцы ему́: посе́м не клени́ся и́менем Бо́жиим, ни святы́ми Его́, ни сотвори́ кри́вды, и отда́ждь убо́зей жене́ вдови́це овцу́, да не горе́е тебе́ что бу́дет». И я́ко слы́ша ю́ноша от ста́рца, паде́ на но́гу его́ глаго́ля: «Отда́ждь ми а́вво я́ко та́ко есть. Прода́х бо овцу́ жены́ тоя́ на трех сре́бреницех, и вчера́ ей солга́х реки́й: волк ея́ изъяде́ и у́мре. И рече́ ми: и́стина ли есть или́ лжа? И рех ей, та́ко ми есть Бо́га и́стиннаго. И рече́ ми жена́: не ве́си ли мя убо́гу су́щу, и я́ко хо́щеши, та́ко твори́ши? А пои́щет тебе́ Бог, и святы́й Гео́ргий, ему́же бех обеща́ла на пра́здник его́ дая́ти. Аз у́бо прельще́ный дия́волом, молю́ твое́ боголю́бие, помоли́ся о́тче Бо́гу и свято́му Гео́ргию, да ми отпу́стит грех той. А ны́не дам жене́ той три овны́ на день свята́го Гео́ргия, и до живота́ моего́ дава́ти на пра́здник свята́го убо́гим, от того́ е́же упасу́ деся́тое». И помоли́ся ста́рец реки́й ему́: «Ча́до блюди́ся, и отступи́ да не в го́ршее впаде́ши. И даждь убо́зей я́ко кля́лся еси́ и обеща́л» - и отпусти́ его́.

Аз же я́ко слы́шав ста́рца того́ реку́ща и́мя свое́, Софро́ний, и вельми́ просла́вих Бо́га, и рех о́тай во уме́ свое́м: сей есть к нему́ же мя посла́ святы́й Гео́ргий. И поя́т мя ста́рец в ке́лию свою́. И я́ко пребы́сть у него четы́редесять дней, дивя́ся и чудя́ся кре́пкому его́ житию́. И прии́де из гра́да презви́тер и́менем Са́ва, и сотвори́ святу́ю слу́жбу, и обле́к мя во святы́й сей о́браз. И се тре́тие ле́то, седя́щима на́ма со ста́рцем и плету́щима ко́шницы, то бо бя́ше де́ло его́ ко́шницы плести́. Да и́же приходя́щу кому́ из гра́да или́ отъину́ду, то тем дая́ше, а от о́нех приима́ше пи́щу. Ру́це же его́ де́ласте, а уста́ же его́ и язы́к не преста́яше сла́вя Бо́га, псалмы́ и пе́сньми духо́вными. И во еди́н день седя́щима на́ма и плету́щима ко́шницы, рече́ ми ста́рец: «Воста́ни и сотвори́ на́ма обе́д, гряду́т к нам го́сти от твоея́ земли́». И се глаго́лющу ста́рцу, внидо́ста пять мужь, и благослови́шася. Ста́рец же рече́ к ним: «До́бре есть пришли́, но из до́му изле́зли и без ми́ра отошли́». Они́ же нача́ша моли́ти с поклоне́нием мно́гим ста́рца, дабы́ повеле́л себе́ близ пребы́вати: и облече́т я́ во о́браз черне́ческий. Ста́рец же сказа́ вся по еди́ному ко́ждо их, ея́же ра́ди вины́ ко́ждо ею́ изше́л из до́му. И не повеле́ им пребыва́ти, но и закля́ я́ реки́й: «Иди́те в до́мы своя́ и испра́вите вся, и та́ко да прии́мете а́нгельский о́браз». И повеле́ да́ти им я́сти. Бе же при ве́чери и облеко́шася ту. И на у́трия отсла́ их в до́мы своя́. Ти́и же ше́дше, испра́виша вся повеле́нная им. И па́ки прия́т я́, и даде́ им а́нгельский о́браз.

О сем у́бо дру́зи и бра́тия глаго́лю вам аз, я́ко бы день от дне бо́ле собира́тися лю́дем в це́рковь, на послуша́ние боже́ственых слове́с. Ны́не же ме́ньше прихо́дите. А́ще бо от себе́ глаго́лал бых, то до́бре бы́сте твори́ли не приходя́ще. Но аз сказу́ю вам во́лю Бо́жию, ю́же сотво́рше спасе́ни бу́дете. Я́ко бо кто гра́моту царе́ву, или́ кня́жу принесе́т, к подру́чным его́ гра́жаном, они́же не пыта́ют жития́ прине́сшаго, бога́т ли есть или́ убо́г, пра́веден ли, гре́шен ли, но тех что́мых вси послу́шают до́бре. А́ще ли не слы́шит кто, слы́шавшаго вопроша́ет. Да а́ще земна́го кня́зя толи́к на вас страх есть, кольми́ па́че зде в це́ркви без пли́ща послу́шати нам, иде́же Творе́ц небе́сных сил бесе́дуемь на́ми гре́шными, Тем молю́ вы прише́дшыя зде, поуча́ти лени́выя, да прихо́дят к це́ркви. Вы бо вкуси́сте сла́дости уче́ния, а они́ ника́коже. И́же бо кто лени́ваго на угоже́ние Бо́жие возбы́стрит, мно́гу прии́мет от Бо́га по́льзу. Сия́ же у́бо изреко́х. Еще́ же и о моли́тве поучу́ вы, тою́ бо доброде́тели соверша́ются. А́щебо от смире́на се́рдца без зло́бы, то я́ко фимия́н к Бо́гу восхо́дит. О том и проро́к рече́, да́ся испра́вит моли́тва моя́, я́́ко и кадило пред Тобо́ю. Я́коже фимия́н есть благоуха́нен, егда́ на огни́ бу́дет, та́ко и моли́тва егда́ от горя́ща се́рдца быва́ет, прии́дет к Бо́гу. Прииде́те у́бо бра́тие и сестры́, слы́шите уче́ние се свято́е, е́же на спасе́ние душа́м ва́шым есть, а́ще сотворите́. А несотво́рше осуже́ни бу́дете, и́мже уча́щему не внима́сте. Ка́́ко бы́сте вы толик путь шли, ели́ко же пре́йде ю́жьская цари́ца слы́шати прему́дрость соломо́ню. Зде же бо́ле Соломо́на есть, нибо́ путе́м до́лгим труди́тися, ниже́ о́коло мо́ря ити́, ни име́ния издая́ти, ни боле́зни подъя́ти. Це́рковь бо всем есть приста́нище, всяк в ню потщи́ся. А́ще еси́ правди́в, вни́ди, да пра́вды не погуби́ши. А́ще ли гре́шен, прииди́ да спасе́шися. Аз бо не себе́ де́ля понужа́ю приходи́ти вас, всех бо есмь гре́шнее, но да уче́ние слы́шавше, спасе́те своя́ душя́. Не слы́шав бо уче́ния свята́го, ка́ко кто мо́жет ду́шу свою́ упра́вити. Свет бо сло́во Бо́жие имену́ется, и бо́ле ви́димаго есть све́та, я́ко ду́шу просвеща́ет. О том и Иса́ия проро́к рече́, лю́дие седя́щии во тме, свет ви́деша вели́к, ре́кше уче́ние и́стинно. Ели́цы у́бо прихо́дите в це́рковь, понужа́йте и ины́я не приходя́щыя. И никто́ не глаго́ли я́ко непра́зден есмь. Помы́сли бра́те о зва́ных на ца́рьскую ве́черю, и́же не идо́шя. Ов рече́ супру́г воло́в купи́х, ин село́, ин жену́ поя́х, и про то на них царь разгне́вався. А вы не мо́жете ли еди́наго часа́ Бо́гу отлучи́ти. Ка́я бо тя́гость в це́ркви отслу́шав пе́ние, и тогда́ на де́ло ити́. А́ще бо зла́то бых, или́ сребро́ по вся дни раздава́л, или́ мед или́ пи́во, то не бы́сте ли са́ми приходи́ли и не призыва́еми. Зде же в це́ркви повсегда́ словеса́ Бо́жия раздава́ю, лу́чьши зла́та, и дра́жьши ка́мения многоце́нна, и сла́ждьши ме́да. Вы же их лиша́етеся, зане́ к це́ркви не прихо́дите всегда́. Того́ де́ля за ва́шу ле́ность, злосло́влю вы и укоря́ю, я́ко хо́дите небреже́нием к це́ркви, и самохо́тием лиша́етеся духо́внаго уче́ния сего́, и́мже бы до́бре пожи́ти, и душа́ спасти́, о Христе́ Иису́се Го́споде на́шем. Ему́же сла́ва, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.