Стихи́:

Но́вая не́которая прио́бретель ве́тхому ла́врянину,

Иоа́нну пора́довашася вы́шнии уми́, того́ обре́тше.

Сей от млады́х ногте́й боже́ственою любо́вию уязвле́н, и Бо́гу прилепи́вся. И оста́вив пи́щу и горды́ню мирску́ю, и устрани́вся оте́чества и свои́х. И взем крест, по́йде в весь стра́нную и чу́жду, устрани́вшагося ра́ди Го́спода, и в стра́нных роди́вшагося. И дости́г честна́я ме́ста, до́йде во огра́ду блаже́ннаго Харито́на. И та́мо по́двигом укре́плься, и до́бре соверши́в вся́кую доброде́тель, пре́йде от зде́шних.

Стихи́:

Гео́ргие, я́ко де́лательство ве́лие имы́й,

Отъи́де уже́ к добродет́ели вся́честей.

Преподоб́ный оте́ц наш Гео́ргий испове́дник Христо́в, бысть в ле́та иконобо́рец. Измла́да возлюби́в Бо́га, и бысть мона́х. Труда́ же его́ ра́ди мно́гаго, и по́двиг церко́вных, бысть вселе́ние и дом Свята́го Ду́ха. И поста́влен бысть епи́скопом во Антиохи́и Писиди́йстей, и поруче́нное ему́ ста́до до́бре упа́с. И поне́же диа́волим сове́том, и неприя́зненым умо́м иконобо́рец яви́ся е́ресь. И вси епи́скопи напи́сани от царя́, вско́ре тща́хуся в Константи́нь град пости́гнути. Прише́д же и сей веля́ше царе́ви покаря́тися за́поведем свята́го апо́стола Па́вла. Пону́жден же бысть и сам отврещи́ся святы́х ико́н поклоне́ния, и не повину́вся, заточе́н бысть, и в заточе́нии ко Го́споду отъи́де.

Егда́ убо вели́кий му́ченик Христо́в Гео́ргий мучен бя́ше: Си́и же во́ини бя́ху, цар́ево ору́жие нося́ще, ви́дяще чудеса́ твори́ма Гео́ргием, и пове́ргше ору́жия и по́ясы своя́, ста́ша пред царе́м, и испове́даша Христа́. Того́ ра́ди я́ти бы́ша, и вери́гами свя́зани, и затворе́ни в темни́це. И на у́трия изве́дше я́ из темни́цы свя́заны, и предста́виша пред царе́м. И пону́ждени бы́ша пе́рвие с преще́нием отврещи́ся Христа́. Посе́м же лю́тыми му́ками томле́ни бы́ша; И я́ко не покори́шася, и ра́зум иму́ще непрело́жен к Бо́гу, пове́шени и стро́гани ногты́ желе́зными, и свеща́ми ре́бра их поджго́ша. Елма́ же ум непрекло́нен имя́ху вси к Бо́гу, во огнь вве́ржени, и коне́ц житию́ прия́ша.

Ники́фор блаже́нный вели́кий оте́ц наш, бысть от Константи́ня гра́да. Сла́вну и бога́тством кипя́щу роди́телю, отца́ и́менем Андре́я, и ма́тере Феодо́ры, яже и всему́ стра́ху Бо́жию и благоче́стию научи́ста. Тем́а же преста́вльшемася, размы́слив Ники́фор суету́ ми́ра сего́, и возжела́ па́че Бо́гу рабо́тати. И раздая́ все име́ние свое́ ни́щым, и изы́де из Константи́ня гра́да. И прише́д в Халкидо́н, и вниде в монасты́рь свята́го Андре́я, и вид́ев а́нгельское житие́ ту су́щих мона́х, и изво́ли жи́ти с ни́ми. И по ма́ле вре́мени по́слан бысть игу́меном во о́стров Финики́йский, иде́же монасты́рь Святы́я Богоро́дицы прилу́чен, да бу́дет та́мо игу́меном и пасе́т Христо́во ста́до. И шед та́мо, неве́рныя в ве́ру приведе́, и чудеса́ сотвори́ та́мо мно́га. Куми́рницы же разори́, и це́ркви освяти́. Посто́м же па́че всех превзы́де, сверши́в же лет три́десять и три. И уве́дев свое́ отше́ствие ко Го́споду, и возвести́ бра́тии, и предаде́ им в себе́ ме́сто игу́мена доброчести́ва мона́ха, и́менем Ио́сифа. Сам же потща́ся ити́ в Халкидо́н. И всед в кора́бль, впаде в недуг. И рек кора́блеником: тве́рди бу́дите и неподви́жими, аз бо ко Го́споду отхож́у: да допрова́дите те́ло мое́ в Халкидо́н. И се рек, преста́вися к Бо́гу. Ве́тру же стро́йну бы́вшу, и вско́ре доплы́ша в Халкидо́н. И вложи́ша е́ в ра́ку, и погребо́ша че́стно.

Ста́рица убо́га име́ два ча́да му́жеск пол, и же́неск. И у́бо му́жеский пол отше́д, и бысть мних. Сестра́ же его́ от нищеты́ впаде́ в напа́сть во ограже́нии ба́ннем, и я́та бы́вши, и предана́ кня́зю. И той хотя́ше ю́ уби́ти по зако́ну суда́. Ма́ти же ея́ седи́ны терза́ше своя́. И прише́дши к нога́ма кня́жима припаде́ глаго́лющи, молю́тися кня́же, а́ще убие́ши сию́, то и мене́ с не́ю уби́й, я́ко не и́мам да кто даст ми воды́ ма́ло. Име́х бо и и́но ча́до, и отше́д в монасты́рь, и бысть мних, и есть свят. И а́ще убие́ши ея́, то и мене́ с не́ю уби́й. Князь же не я́ко хотя́ше отпусти́ти дщерь ея́, но руга́яся к ней рече́, приведи́ ми сы́на твоего́ его́же глаго́леши свя́та, да ся помо́лит за ню, и отпущу́ ю́. Ста́рица же ше́дши к нему́, моля́ше и́ глаго́лющи, поне́же сестра́ твоя́ в напа́сть впаде́, и хо́щет князь уби́ти ю́. И уве́дев я́ко брат у нея́ мних, и рече́ ми а́ще помо́лится за ню, отпущу́ ю́. И ны́не ча́до пойди́ сестры́ ра́ди. Мних же рече́ ма́тери свое́й, ве́ру ими́ ми ма́ти, а́ще и тебе́ побию́т с не́ю, аз о том ору́дия не и́мам. Умро́х бо пре́же ми́ру ва́ю. Она́ же по мно́зе моле́нии укори́вши его́ я́ко не милосе́рда, и возврати́вся, я́ко ни что же успе́вши, и ше́дши возвести́ кня́зю. И рече́ ей князь, привела́ ли еси́ сы́на своего́ мни́ха, его́же глаго́леши свя́та. Она́ же рече́, ни́ влады́ко, не и́мать Бо́га. Мно́го бо моли́х и́, и рече́ ми, а́ще и тебе́ побию́т с не́ю, аз не и́мам о том ору́дия. Уме́рл бо есть пре́же ва́ю. И мню я́ко не и́мать Бо́га. Подиви́жеся князь мни́ху, и ве́рова я́ко бы́ти ему́ в вели́цей Христо́ве ве́ре. И рече́ ей, ве́ру ими́ ми ста́рице. А́ще бы ты привела́ еси́ сы́на, не отпусти́л бых ея́. Но поне́же не прише́л есть, ве́рую я́ко вели́к есть мужь, и мо́лит за мя. Пойми́ у́бо ны́не дщерь свою́ целому́дрену. Се же все ве́дети от ве́щи сея́, я́ко не утаи́тся вся́ка доброде́тель от Бо́га.

А́ще не всяк креще́ный спасе́тся, про́чее да молчу́, но творя́й во́лю Бо́жию. Я́ве я́ко ни всяк пострига́яйся спасе́тся, но и́же а́ще сохрани́т мни́хом досто́йная. Ору́жие бо отцы́ пе́ние, моли́тву же сте́ну, омыва́ние же непоро́чную сле́зу нари́чут. Блаже́нное же послуша́ние, испове́дание разсуди́ша. Без него́ же никто́же во святы́х ви́де Бо́га. И я́ве у́бо есть, я́ко без того́ никто́же Бо́га у́зрит. Мно́зи бо и кроме́ повинове́ния угоди́ша Бо́гу. Я́ко же Мари́я еги́птяныня, и ине́х не ма́ло. Глаго́лют у́бо, я́ко и́же плоть повину́в ду́хови, и со́весть обличи́теля стяжа́в судию́ си послу́шателя Бо́жиих за́поведей, бысть пре́же ше́ствования послуша́ния к неви́димому, и к разу́мному преспева́нию потре́бен. И́маши бо вели́каго Анто́ния, и и́же о нем просвети́вших ся, и́же неви́димаго произво́дят ра́зума мно́га. А и́же сего́ не стяжа́вшим, но и еще́ от страсте́й смуща́еми. Без сего́ бо успе́ти не мо́гут. До́бре у́бо рече́, я́ко без него́ ни еди́н же мо́жет ви́дети Го́спода. Душе́вныя у́бо стра́сти нари́чет, тщесла́вие, гнев печа́ль, велича́ние уны́ние, и я́же у́бо от них быва́ют. Плотьски́я же, объяде́ние, упива́ние, сребролю́бие, блуже́ние. Глаго́лют у́бо, и́же душе́вными страстьми́ смуща́еми, челове́ка тре́буют предстоя́ща му́дра, и попуща́юща ма́ло на плотьски́я, да не я́ко возде́ржницы и тщи́и бо́ле возно́сятся. А плотьски́ми страстьми́ бори́ми, тре́буют наста́вника му́жа ма́ла, а не я́ко а́нгельское житие́ иму́ща и безпло́тное, то́кмо воздержали́ва я́ве и безстра́тна, я́ко да посто́м движе́ния плотьска́я умертви́ти. И вмени́шася такови́и и́же от Содо́ма избежа́вше и а́нгельским наставля́еми житие́м. Бо́гу на́шему сла́ва, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.