Стихи́:

Я́ко снег Хиони́и бя́ше огнь,

Е́йже соприобщи́тися возлюби́ Ага́пия:

Стрела́ тебе́ отсла́ к ми́рному ме́сту,

[Испи́вши кро́ве твоея́, Ири́но:]

Хиони́ю и Ага́пию сожже́ огнь в шестнадеся́тый.

Во вре́мя внегда́ Хрисого́н му́ченик Диоклитиа́ном царе́м, Христо́ва ра́ди испове́дания посече́н бысть, близ езе́ра, иде́же бе́ша сия́ святы́я три сестре́ницы, Ага́пия, Ири́на и Хиони́я, с Зои́лом не́которым Бо́жиим рабо́м. И яви́ся святы́й Хрисого́н Зои́лу во сне глаго́ля: я́ко хо́щет свята́я Анастаси́я сподвиза́тися с си́ми треми́ сестре́ницами за Христа́, и е́же сверши́ти и́мать по́двиг муче́ния. Сие́ уве́девши свята́я Анастаси́я, вни́де к святы́м, и целова́ я́. Пото́м же я́ти бы́вше страны́ тоя́ кня́зем, и от него́ му́чени бы́вше. И па́ки пре́дани бы́ша ино́му кня́зю Сиси́нию. Князь же святу́ю Ага́пию и Хиони́ю огню́ предаде́. Святу́ю же Ири́ну еди́н от во́ин напря́г лук свой пусти́ на ню стре́лу, и уязви́ ю́. И та́ко предаде́ дух свой Го́сподеви.

Стихи́:

Не́дру морско́му вдан бысть Леони́д,

Пости́же да́же и до Авраа́млих недр.

Ти́и святи́и бе́ша от страны́ Елла́ды. Леони́д у́бо в пра́здник воскресе́ния Го́спода на́шего Иису́са Христа́, со мно́гими людми́ поя́ше в це́ркви пра́зднуя, и ят бысть от идолослужи́тель, и свя́зан бысть, и веде́н в Кори́нф. Пото́м же и про́чии му́жи и жены́ я́ти бы́вше и свя́зани, и приведе́ни бы́ша в Кори́нф ко свято́му Леони́ду, и затворе́ни бы́ша в темни́це. Посе́м из темни́цы изве́дше их, и предста́виша их кори́нфскому кня́зю. И ну́дими бы́ша отврещи́ся Христа́, и пожре́ти и́долом. И елма́ же не увеща́ни бы́ша, Леони́д у́бо пове́шен бысть на дре́ве, и стро́ган неща́дно: и свеща́ми ре́бра его́ сожго́ша. Посе́м со дре́ва снят бысть, и су́щии с ним святи́и, во глубину́ морску́ю вве́ржени бы́ша, и тако сконча́шася за Христа́.

Свята́я му́ченица Ири́на, бе в то́же вре́мя святы́я Па́схи, в то́йже стране́, в не́коем притво́ре живу́щи, и со мно́гими христиа́ны моля́щи Бо́га. И возвеще́но бысть о них кня́зю от нечести́вых идолослужи́телей. И я́та бысть Ири́на, и приведена́ свя́зана, и в темни́цу вве́ржена бысть. И предста́ пред кня́зем, и вопроше́на бы́вши, испове́да Христа́ со дерзнове́нием Бо́га И́стиннаго и Го́спода, всем Соде́теля и Спа́са сущым, Изба́вителя челове́ком, и Разори́теля и́долом. Тем бие́на бысть, и затворена́ па́ки в темни́це. Прилежа́щу же кня́зю о людски́х печа́лех. И упраздни́вшуся ему́, па́ки свята́я из темни́цы изведена́ бысть, и предста́ ему́, и ну́ждена бысть отврещи́ся Христа́. И неповину́вшися, му́чена бысть кре́пко, и язы́к уре́заша ей, и зу́бы искорени́ша. И наконе́ц главу́ ей отсеко́ша.

Подо́бни суть рече́ ста́рец, лю́бящии жития́ сего́ красоту́, и того́ сла́дости наслажда́ющеися, и па́че бу́дущых и недви́жимых тле́нная и немощна́я поче́тше, челове́ку име́вшу три дру́ги. От них же, два у́бо велми́ почита́ше, и зело́ любве́ ею́ держа́шеся, да́же и до сме́рти о нею́ подвиза́вся, и беду́ приима́ти за ня гото́в сый. О тре́тием же мно́го име́яше небреже́ние, ни че́сти же ни любве́ подо́бны того́ николи́же сподо́бив. Но ма́лу не́кую и ни во что́же су́щу, и лицеме́рну имы́й к нему́ дру́жбу. В еди́н же у́бо от дней, приидо́ша стра́шни не́цыи, и ужа́сни во́ини, тща́щеся ско́ростию мно́го, того́ вести́ к царе́ви, я́ко отда́ти сло́во о до́лзе тмы тала́нт. Недоуме́ющужеся тому́, иска́ше помо́щника да помо́жет ему́ не́чим, в стра́шное царе́во словополо́жение. Пе́рвее же к пе́рвому всех при́снейшему дру́гу прии́де глаго́ла, ны́не у́бо тре́бую по́мощи в день сей, от одержа́щия мя беды́: коли́ким убо обещева́еши ми ся помощи́ ми ныне? И кая ми есть от тебе́ призыва́ющая наде́жда превозлю́бленне? Отвеща́в у́бо он рече́: Несмь твой друг челове́че, не зна́ю же кто еси ты, ины́я бо и́мам обе́щники, с ни́ми же подоба́ет ми днесь весели́тися, а други́х по сих име́ти. Но се даю́ ти ру́бища два, да и́маши сия́ на путь иде́же и́деши, в нею́же николи́же бу́дет ти отню́д по́льзы. Ины́я же ни еди́ныя не ча́й наде́жди. Сия́ же слы́шав он, отча́явся по́мощи ея́же наде́яшеся от него́ прия́ти. И и́де к друго́му дру́гу и рече́, по́мниши ли О дру́же, коли́ко наслади́лся еси́ от мене́ че́сти и прия́тельства. Днесь же в скорбь впад и в беду́ вели́ку, и тре́бую поспе́шника. Коли́ком у́бо помо́жеши ми помощи́ ны́не, пове́ждь ми. Он же рече́, несмь пра́зден днесь подви́гнутися с тобо́ю, и аз бо в печа́ли и напа́сти и в ско́рби есмь. Оба́че же ма́ло пойду́ с тобо́ю, а́ще нико́ю же ти по́льзу сотворю́, и вско́ре возвращу́ся в дом, и свои́ми пещи́ся бу́ду печа́льми. Тщи́ма у́бо рука́ма и отту́ду возвра́щься челове́к, отвсю́ду недоме́яся, и ока́яше себе́ о су́етней наде́жи, неразу́мною его́ дру́гу, и о неполе́зных его́ страсте́х я́же любве́ ра́ди ею́ претерпе́. Отъи́де про́чее к тре́тиему дру́гу, его́же николи́ же непочте́ ни послужи́ ему́, ни на приобще́ние своего́ весе́лия призва́. И рече́ к нему́ сра́мным и уны́лым лице́м, не и́мам устне́ развести́ к тебе́, ве́дый до́бре я́ко не по́мниши мене́ николи́же добро́ тебе́ сотво́рша. Или́ приле́жно прилежа́вша к тебе́. Но поне́же напа́сть зла пости́же мене́, и нико́его же от про́чих мои́х друг обре́т спасе́ния наде́жу, приидо́х к тебе́ моля́ся, а́ще ти есть мо́щно ма́лу не́кую по́мощь да́ти ми, не отрица́йся вражду́я моему́ неразу́мию. Он же рече́ ти́хим и ра́достным лице́м, ей та́ко се дру́га моего́ при́снаго испове́даю тя бы́ти. И ма́лое о́но по́мня твое́ благотворе́ние, с ли́хвою днесь отда́м ти. Не бо́йся у́бо ни ужаса́йся, аз бо пойду́ пред тобо́ю. Аз умолю́ о тебе́ царя́, и не преда́ст тя в ру́це враг твои́х. Дерза́й у́бо друже́бниче и не печа́луй. Тогда́ умили́вся он глаго́лаше со слеза́ми, увы́ мне о чем пе́рвее возрыда́ю и о чем пе́рвее воспла́чуся, и су́етное мое́ ока́ю милосе́рдие и любо́вь ю́же сотвори́х на не па́мятную и неблагода́рную дру́гу о́ною, или́ душе́ вре́дное ока́ю неразу́мие, е́же и́стинному сему́ и бли́жнему не показа́х дру́гу. Толкова́ние. Пе́рвый у́бо друг есть, бога́тьство име́ния, и златолю́бие рече́но. Его́же ра́ди челове́к тма́ми в беды́ впа́дает, и мно́ги претерпева́ет стра́сти. Прише́дшу же сме́ртному часу́ после́днему, ничто́же от всех тех с собо́ю во́змет, но то́кмо на погребе́ние два не потре́бна ру́бища во́змет. Други́й же друг нарече́н есть жена́ и де́ти, и про́чии сро́дницы и дру́зи. К ним же страстьми́ прилепле́ни су́ще, неудо́бь отто́ргнутися от них и́мут. Саму́ ду́шу и те́ло тех ра́ди презря́ще, и ни еди́ноя же кто прии́мет от них по́льзы в час сме́ртный. Но то́кмо до гро́ба прово́дят его. И та́ко вско́ре возвра́щьшеся свои́х прии́мутся печа́лей и напа́стей. Едина́че бо и не мню забы́тия па́мяти, те́ло же гро́бом не́когда возлю́бленнаго покры́вше. Тре́тий же друг презира́емый и тя́жкий и́же не престу́пен, и ненави́димь, и я́коже се отвра́тен, до́брых дел есть лик, я́же суть ве́ра, наде́жа, любы́ ми́лостыня человеколю́бие, и про́чия доброде́тели, могу́щыя ти предста́ти и сходя́щу ти от телесе́, и за тя умоли́ти Бо́га, и от враг изба́вити лю́тых мыта́рьств, словоположе́ние нам го́рько на возду́се подви́жущих, и прия́ти го́рко и́щущих. Се есть благоразу́мный друг и благи́й, и́же и ма́лое на́ше благотворе́ние на па́мяти имы́й, и с ли́хвою нам отдава́я вся.

Челове́к не́кто име́яше три дру́ги. Двою́ любля́ше и чтя́ше, на тре́тьем же небреже́ние имя́ше. Некаку́ же ма́лу любо́вь име́яше к нему́. Во еди́н же от дни, приидо́ша к нему́ пра́шни и во́ини от царя́ хотя́ше вести́ его́ ко царю́. А́ки не́что зло сотво́рше. Уны́луже ему́ бы́вшу и печа́лну. Иска́ше помо́щника, да бы шед отмоли́л у царя́. Тече́ же к пе́рвому дру́гу и глаго́ла ему́. По́мниши ли дру́же ка́ко всегда́ любля́х и ду́шу мою́ полага́х за тя. Ны́не же тре́бую по́мощи да бы ми еси́ помо́гл. И от тоя́ держа́щая мя беды́ изба́вил. Он же рече́ что ти бысть беда́. Отвеща́ царь по мя стра́шны присла́ во́ины, и хотя́шет мя му́чити. И глаго́ла а́ще есть та́ко несмь у́же аз тобе́ друг. Ни зна́ю тебя́ кто ты еси́, и́ны бо и́мамь и с те́ми веселю́ся но се ти даю́ две по́ртищи, возми́ с собо́ю а́може и́деши, а ино́я не чай от мене́ наде́жи. Се слы́шав я́ко по́мощи несть от пе́рваго дру́га, тече́ ко друго́му дру́гу. И рече́ по́мниши ли дру́же, коли́ко прия́ от мене́ честь. Я́ко аз по вся дни о тебе́ па́че себе́ печа́ловах. И се аз впадо́х в неизбы́тную печа́ль. Да потруди́ся ити́ со мно́ю. И изба́вити мя. Отвеща́ ему́ друг, аз сам есмь в печа́ли и несть ми мо́щно ити́ оба́че ма́ло поиду́ с тобо́ю до пути́. И ско́ро возвращу́ся опя́ть свои́ми пека́яся скорбьми́. Да несть ти во мне по́мощи. Той же челове́к рыда́ше о неразу́мии свое́м. Я́ко та дру́га не смы́сля любьля́ше. Та́же и́де ко тре́тиему дру́гу. Его́же не творя́ше обще́ника своему́ весе́лию. Но то́кмо сло́вом любля́ше. Со мно́гим стодо́м глаго́ла ему́. Ве́си ли ты дру́же я́ко аз с тобо́ю дру́жбу держу́. А́ще не творя́х к тобе́ любве́, ны́не же зла́я напа́сть ят мя. И по́мощи не обрето́х от друго́в свои́х. С ни́миже су́етну име́х любо́вь. И се приидо́х к тебе́ моля́ся. А́ще ти есть мо́щно да поне́ ма́лу по́мощь да́си ми, ни отторцы́ся мене́ помина́я мое́ немилосе́рдие. Он же ти́хим ра́достным лице́м рече́. Дру́же ма́ло по́мню твое́ добро́ до себя́. Се аз проти́ву тому́ помогу́ ти. Да не тужи́ и не печа́луйся аз бо пре́же тебя́ иду́ ко царю́ и умолю́ царя́. И не преда́ст тебя́ в ру́це враг твои́х. Да не бу́ди дру́же в печа́ли. Тогда́ нача́т глаго́лати со слеза́ми. Увы́ мне о чем пе́рвое воспла́чу я́ко любо́вь име́х лжи́выма и неве́рныма друго́ма. К сему́ же и́стинному дру́гу ни ма́лы показа́х любве́. Пе́рвый же есть друг па́губьное бога́тество. Его́же ра́ди па́даем во мно́гия грехи́. Прише́дши же сме́рти, ничто́же от него́ помощи́. То́кмо сра́чице и са́вану дово́лно бу́дет. А бога́тество ине́м оста́нется. Вторы́й же есть друг жена́ и де́ти и про́чии, и́миже ся во вся дни пеку́ще и ду́шу свою́ преоби́дят. А по́мощи несть от них нико́ея же пред Бо́гом. То́кмо до гро́ба проводи́вше возвратя́тся собо́ю и о оста́нках тяза́тися на́чнут. Тре́тий же есть друг ми́лостныни, не вре́мен не ни ми́мо теки́. О нем же рече́ Госпо́дь сотвори́те себе́ дру́ги от мамо́ны непра́веднаго, и па́ки ми́луяй ни́щая взае́м дае́т Бо́гови. Тем молю́ вы твори́те ми́лостыню, то бо есть до́брый друг избавля́ет ве́чныя му́ки.

Сего́ де́ля бра́тие попуща́ет Бог уко́ры приима́ти и ско́рби, и искуше́ния пра́ведным, наготу́ же и алка́ние, и те́сность жития́, да мно́жае умно́жит жизнь им безконе́чную, поко́й же и весе́лие. И глаго́ла ему́, си о́тче Ни́фонте пове́ждь ми, я́ко мно́зи суть доброде́тельны в миру́, и никому́ зла не творя́ще. Не́цыи же собла́зн им творя́т. Глаго́лют бо, ли́ше си́и му́друют бу́дучи в миру́. И а́ще бы хоте́ли бы́шя бы́ти соверше́ни, то в монастыре́х бы, или́ в пусты́нях житие́ жи́ли. И отвеща́ ему́ святы́й, ча́до ме́сто не спасе́т никого́, но де́ла, или́ спасу́т, или́ осу́дят, внемли́ у́бо. Не в миру́ ли с жено́ю и с детьми́ живя́ Ено́х угоди́ Бо́гу, и со беззако́нными челове́ки живы́й, я́коже о нем писа́ния пове́дают. Зри же Авраа́ма, ка́ко друг Бо́жий нарече́ся, име́я жену́, и слуг 318 и мно́жество зла́та и сребра́. Но ниче́го ему́ в том спо́ны бысть. Смотри́ же и Ло́та ка́ко спасе́ся; Не среде́ ли соблажне́ния дия́воля живя́ше в Содо́мех, и мно́гажды ви́дяше пра́ведный, беззако́нное смеше́ние блу́дное твори́мо, но не соблазни́ся тем святы́й. Того́ ра́ди Бог насле́дника его́ сотвори́ Ца́рствия Своего́. Разуме́й же и о И́ове блаже́ннем, и́же бе царь живу́щим на восто́це, и бога́тьство и сла́ву имы́й вели́ку, и жену́ и де́ти, и рабы́ и рабы́ни, но и той спасе́ся в миру́ живя́. Та́кожде и Исаа́к, и Ия́ков и Ио́сиф и ини́и мно́зи святи́и, не угоди́ша ли Бо́гу в миру́ живу́ще. Что же у́бо Моисе́й и Дании́л проро́к, и трие́ о́троцы, еда́ в монастыри́, или́ в пусты́ни умоли́ли Бо́га; Ни, но Моисе́й в Чермне́м мо́ри, Дании́л во рве, три о́троцы в пещи́, Ио́на во чре́ве ки́тове помоли́ся, и услы́шан бысть. Разбо́йник же на кресте́ ви́ся еди́н глас испу́щь, поро́ду отве́рзе, и оста́влю мно́гая. Реку́ же и о Езеки́и, и о Навходоносо́ре царе́, и о Дави́де блаже́нном, и о Раа́ве блудни́це. Смотри́ у́бо бра́те, ка́ко вси ти́и угоди́ша Бо́гу в миру́ су́ще бы́вше. А блаже́ннаго Па́вла и са́ми ве́сте, ка́ко в ма́ле обрати́вся, прия́т бысть Бо́гом, и учи́тель бысть всей Вселе́нней. Да не соблажня́й си бра́те ума́, на вся́ком ме́сте обрета́ется спасе́ние Бо́жие, а́ще во́лю Его́ сотвори́м. А ме́сто никого́ не спасе́т, но де́ла. И се ти бра́те изве́стно сотворю́. А́ще кто в монасты́рь, или́ в пусты́ню и́дет, а злых дел не оста́вся, то не спасе́тся. Бо́гу на́шему сла́ва, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.