Стихи́:

Упозна́ша боре́ния Феоду́л и Агафопо́д:

Мо́лят бо и о нас, к боре́нию прити́чущих.

От тою́ у́бо Феоду́л чтец, юн бе́яше. Агафопо́д же дия́кон, стар сый. Бе́яста же от гра́да Селу́ньскаго христия́на су́ща. Оклевета́на же бы́ста ве́ры ра́ди Христо́вы, к Фавстиа́ну кня́зю, и предста́ста и не увеща́на бы́ста пожре́ти и́долом. Того́ ра́ди навяза́ша на ня ка́мень, и во глубину́ морску́ю вве́ржена бы́ста: и та́ко сконча́стася за Христа́. Явле́но же бысть и́ма пре́жде конца́ открове́нием бу́дущее. Мня́ста бо ся в кора́бль вле́зша, и тому́ же разбие́ну бы́вшу от бу́ри ве́тренния. И и́же с ни́ма пла́ваху, то тем избе́гшим. Те́ма же еди́ныма избы́вшима потопле́ния, и на́ гору высоку́ взы́ти. Явля́ющу же ся виде́нию мо́ря, ра́ди страда́ния за Христа́, и на небеса́ возше́ствия.

Стихи́:

На небесе́х, Попли́е, мзда вели́ка,

К ни́мже взы́де, ра́дуяся, и торжеству́й вельми́.

Стихи́:

Душе́ приими́ три небла́зненыя,

Душе́ небла́зненых тогда боже́ственых.

В ца́рство Иустиния́на вели́каго, бысть в Антиохи́и трус вели́к, в час еди́н услы́шан бысть скре́жет с небесе́ стра́шен. И от стра́ха умро́ша друг на дру́га па́дающе де́сять ты́сящь. Кресты́ же нося́щим и моли́тву творя́щим всем лю́дем, и трепе́щущим, яви́ся еди́ному челове́ку е́теру, я́ко рещи́ су́щим во гра́де том, да напи́шут ко́ждо над две́рми свои́ми, Христо́с с на́ми уста́вися. И сему́ бы́вшу, и а́бие преста́ гнев Бо́жий.

Стихи́:

Со страда́лицею, Диди́ме, посе́чен и запале́н,

Терпя́ с не́ю сугу́бное муче́ние.

Ца́рьствующима Диоклитиа́ну и Максимиа́ну. Евстра́тию же иге́мону су́щу во Александри́и. Гоне́нию же бы́вшу на христия́ны, я́та же бы́вши деви́ца Феодо́ра, и испове́да Христа́ пред все́ми, бие́на бысть и вве́ржена в темни́цу. И ми́мо ше́дшим днем не́ким, а́бие осужена́ бы́вши, и затворена́ в блуди́лищи. И посла́в князь ю́ноши бесчи́нныя к ней. Они́ же я́ко и пси́на скака́ху на ню. Свята́я же моля́шеся Бо́гу. Бог же угото́ви не́кое пресла́внейшее, Диди́м бе не́кто и́менем в во́иньственое воображе́ние оде́вся, вни́де пе́рвее к деви́це, я́ко еди́н от неудержи́мых о́нех. И совле́к оде́жду ю́же ноша́ше даде́ деви́це со ору́жием. Я́же наложи́ я́ко и Диди́м обложи́вшися со ору́жием изы́де из блуди́лища, и спасена́ бы́вши благодаря́щи Бо́га. По сих без зазо́ра не́которому от бесчи́нных о́нех в блуди́лище вше́дшу я́ко и к деви́це, и обре́те Диди́ма в ме́сто о́ноя и ужасе́ся, и помышля́ше в себе́ глаго́ля, еда́ Христо́с и деви́цу в му́жа претвори́ти мо́жет. И та́ко у́бо изы́де и диви́ся, где есть деви́ца. Слы́шал бех рече́, я́ко дре́вле Христо́с преложи́ во́ду в вино́, и руга́ние сие́ мени́х бы́ти. Ны́не же бо́лшая ви́жу. Та́коже ему́ мы́слящу. Ви́де же его́ Диди́м в недоуме́нии содержи́ма. Испове́да бы́вшее. И я́ко той самоде́лец таково́му де́лу быв. Да а́ще хо́щеши пове́дати кня́зю, приложи́в я́ко едина́че та́мо есть и́же деви́цу сохрани́в и проводи́в ю, и от блуди́лища испусти́в ю́, иди́ и рцы та́ко. И а́бие предста́виша суди́щу кня́зеву Диди́ма. И рече́ князь, ка́ко смел еси́ такову́ю вещь соде́яти. И рече́ святы́й, христия́нин сый, до́бре ве́дый купе́чествовати. Еди́ною при́тчею два венца́ себе́ исхода́таих. Еди́н у́бо зане́же исхи́тих деви́цу от безбо́жных ва́шых рук, и чи́сту о́ну сохрани́в. Други́й же я́ко и аз вам реко́х, я́ко христия́нин есмь. И рече́ князь, твоего́ ра́ди дерзнове́ния такова́го, повелева́ю главу́ твою́ отсещи́. А е́же зане́же ве́ровал еси́ во Христа́, и бого́м не жре́ши, те́ло твое́ огне́м сжещи́. И рече́ святы́й, благослове́н Бог мой, я́ко не презре́ хвалу́ мою́. И прише́д в нарече́ное ме́сто и помоли́вся, отсеко́ша главу́ ему́, и душа́ его́ взы́де на небеса́, я́коже не́цыи ви́девше свиде́тельствовашя. Те́ло же его́ огню́ преда́шя. Тогда́ не́цыи от ве́рных честна́я телеса́ ею́ собра́вше, положи́ша в наро́чите ме́сте.

Пове́да ми не́кто еди́н от оте́ц, я́ко во Александри́ю прише́д, и внидо́х в це́рковь на моли́тву, и ви́дех жену́ боголюби́ву, в смире́ных и плаче́вных ри́зах су́щю, иму́щю с собо́ю раби́чищь. И та́ко ко святе́й ико́не Христа́ Бо́га покланя́шеся, и глаго́люще си́це, оста́вил мя еси́ Го́споди, поми́луй мя Ми́лостивый. И я́ко от крича́ния ея́ и слез мно́гих оста́вити ми моли́тву мою́, и смотри́ти мне во́пля ея́ и слез я́ко на покая́ние ми приити́. И помы́слив реки́й, сия́ вдова́ есть, да беду́ ей не́кто твори́т. И пожда́х до́ндеже моли́тву сконча́ет. И призва́в еди́наго ея́ раби́чища, и рех ему, пове́ждь госпожи́ свое́й, я́ко бесе́да ми есть к ней. Та́же прии́де ко мне, и бе́хома на еди́не, и нача́х вопроша́ти ея́, я́ко у́бо не́кто тебе́ беду́ твори́т, та́ко вопие́ши пла́чущися. Она́ же возопи́ па́ки пла́чущися глаго́лющи, о́тче, не ве́си ли что ми есть; Посреде́ у́бо люде́й живу́, и ника́я ми спо́на ни от кого́же прии́дет. И о сем плачь мой, поне́же небреже́нием живу́ к Бо́гу. И Бог мой не рачи́т мене́ посети́ти. У́же трем ле́том мину́вшем, несмь же боле́ла ни аз, ни де́тищь мой, ни ку́ря мое́ что прия́ло ско́рбных. И помышля́ющи сия́, я́ко от мене́ Бог отврати́ся грех мои́х ра́ди, да того́ ра́ди о́тче пла́чуся, дабы́ мене́ посети́л Бог по Свое́й Его́ ми́лости. Аз же чуди́хся па́ки та́ко о боголюби́вей и кре́пцей души́, и моля́ за ню Бо́га, и отъидо́х дивя́ся кре́пости ея́ и досе́ле.

Егда́ у́бо рече́т ти в се́рдцы твое́м или́ в день, или́ в нощь мысль воста́ти, воста́ни, и помоли́ся Бо́гу бра́те, разуме́й, я́ко святы́й а́нгел присети́ тебе́, и той есть глаго́ляй тебе́. Востаю́щу же тебе́ бра́те моли́тися, и той воста́нет с тобо́ю, и моли́тву сотвори́т, и сохрани́т тя, и отго́нит от тебе́ злы́я ду́хи. А́ще ли не воста́неши, а́бие отхо́дит от тебе́ а́нгел святы́й, и тогда́ впаде́ши в ру́це враг твои́х.

Да не осужа́ем бра́тие молю́ у́бо вы, не то́кмо иере́я, но и вся́кого челове́ка, да проще́ния грехо́в сподо́бимся. Егда́ бо ви́диши согреша́юща кого́, а не ве́си же ки́ими де́лы житие́ про́йдет, разбо́йник он и́же со Христо́м распе́нся, уби́йца челове́ком бе. Иу́да же учени́к Христо́в и апо́стол бе от пре́дних учени́к, и в ма́ло вре́мя премене́ние бысть, разбо́йник в Ца́рство Бо́жие вни́де, а учени́к в поги́бель. Да того́ ра́ди не подоба́ет осужа́ти челове́ка, а́ще есть и гре́шен брат твой. Отку́ду у́бо ты све́си до́брая его́ де́ла. И́бо мно́зи мно́гажды согреши́ша я́ве, и покая́шася о́тай приле́жно. И мы у́бо согреше́ния их ви́дехом, покая́ния же их и обраще́ния не разуме́хом, да от нас я́ко гре́шницы осужда́ются, а от Бо́га оправда́ние улуча́т. Тем же молю́ вы, не держи́м зла ни на кого́ же, ни осу́дим никого́ же, до́ндеже прии́дет пра́ведный Судия́, И́же просвети́т та́йная тмы, и яви́т сове́ты серде́чныя. Наипа́че же иере́я Бо́жия о та́йных или явле́ных его́ гресе́х, ели́ко нань слы́шиши не осуди́, ни рцы гре́шен есть, и приступа́ет к Та́йнам, и не прихо́дит дар Свята́го Ду́ха. Ничто́ же такова́го помышля́й. Он бо есть Та́йнам Судия́ и Испыта́тель. И поразуме́й себе́, я́ко вы́шши тебе́ есть вся́ко иере́й, да оста́ви пра́ведному Судии́ суд. А́ще бо в Боже́ственых повеле́ниих не согреши́л бу́дет иере́й, про́чим же не́си ты судия́ ни испыта́тель. Све́дай у́бо свою́ ме́ру и сан. Но рече́ши, не подлежи́т ли судо́м церко́вным и кано́ном иере́й; Но да не тобо́ю та́ко су́дится или́ испыта́ется, но от Бо́га, или́ от бо́льшаго святи́теля. Что су́диши пастуху́, овчя́ сый; Что восхища́еши фарисе́йскии Бо́жий суд, судя́ свяще́ннический чин, поне́же ти не пору́чен есть, ни пре́дан от Бо́га; Те́мже молю́ тя, не осуди́ никого́ же, наипа́че же святи́теля Бо́жия; Но с ве́рою приступи́ и со стра́хом ве́лиим, и покая́нием и́стинным и со́вестию чи́стою, Боже́ственых Та́ин и святы́ни косни́ся. А́ще бо и а́нгел есть Бо́жий принося́ святу́ю же́ртву безкро́вную, ты же недосто́ин сый причаща́ешися, ника́ко же тебе́ не очи́стит и а́нгел от греха́, я́коже писа́ние глаго́лет. Я́коже бо Иу́да от Влады́ки Христа́, Бо́жий хлеб прии́м, и поне́же недосто́йне сего́ причасти́ся, и а́бие вни́де вонь сатана́. От него́ же да изба́вит нас Госпо́дь Бог. Ему́же сла́ва, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.