Пяток пятой седмицы по Пасце

Бе же не́кто боля́ Ла́зарь от Вифа́нии, ве́си Мари́ины и Ма́рфины сестры́ ея́: бе же Мари́я пома́завши Го́спода ми́ром.

Мно́зи от челове́к егда́ уви́дят не́ких от угожда́ющых Бо́гу, стра́ждущых не́что лю́то, си́речь или́ в неду́г па́дшых, или́ в нищету́, или́ во и́но что таково́ – соблажня́ются, не ве́дяще, я́ко наипа́че Бо́гу любе́зным е́же сия́ страда́ти есть. Поне́же и Ла́зарь любе́зных бе Христо́вых и боля́ше. Сие́ у́бо и посла́вшии глаго́лаху: «Се его́же лю́биши боли́т». «Бе бо не́кто рече́ Ла́зарь боля́ во Вифа́нии». Не про́сте, ниже́ я́ко прилучи́ся рече́, отку́ду бе Ла́зарь, но не́кия ра́ди вины́ ю́же по сих рече́т. Еще́ же предлежа́щаго да и́мемся. И сестр же его́ нас науча́ет потре́бне: «Сия́ бо бе рече́ Мари́я, пома́завшая Го́спода ми́ром». Зде не́цыи сомня́тся: ка́ко терпя́ше Христо́с жены́ таковы́я творя́щия? Пе́рвое у́бо оно ну́жно уве́дети, я́ко не сия́ бе блудни́ца я́же в Матфе́и, ниже́ я́же в Луце́ - и́на бо сия́. О́не у́бо будни́цы жены́ бе́ша, и мно́гих испо́лнени злых, сия́ же чи́ста и тщали́ва: и́бо о прия́тии тща́шеся Христо́ве. Показу́ет же и евангели́ст, я́ко и сестры́ любля́ху Его́, и оба́че попусти́ Ла́зарю умре́ти. Что же ра́ди не оста́виша бра́та стра́ждуща, е́же сотвори́ со́тник и князь царе́в, отъидо́ша к Нему́, но посыла́ют?

Зело́ наде́яхуся о Христе́ и мно́го к Нему́ имя́ху присвое́ние. Жены́ бе́ша не́мощни и пла́чем держа́хуся. Поне́же я́ко не пренебрегу́ще сие́ творя́ху, по́слежде изъяви́ша. Я́ко у́бо не бе сия́ она́ , я́вственно [есть]. Но и о́ну что ра́ди прия́т Христо́с рече́? Да разруши́т зло́бу, да пока́жет человеколю́бие ,да навы́кнеши я́ко несть неду́г побежда́я Его́ благосты́ню. Не у́бо сие́ то́кмо да уви́диши, я́ко прия́т, но о́но смотри́, ка́ко преложи́. Что ра́ди воспомина́ет по́вести сея́ нам евангели́ст? Явля́я я́ко любля́ше Иису́са сия́ и ча́сте глаго́лет любля́ше Ла́заря и сестр его́, наказу́я нас не стужа́ти си, а́ще ка́я не́мощь бу́дет о потща́тельных муже́х и Бо́жиих дру́зех. «Се, его́же лю́биши, боли́т». В ми́лость привлещи́ хотя́т Христа́. Еще́ бо а́ки челове́ку внима́ху, и я́вствено от е́же глаго́лати: «А́ще бы еси́ был зде, не бы у́мер», и не рече́ «се Ла́зарь боли́т», но «се, его́же лю́биши, боли́т». Что у́бо Христо́с? [«Сия́ боле́знь несть к сме́рти, но о сла́ве Бо́жией: да просла́вится Сын Бо́жий ея́ ра́ди». Зри, ка́ко отно́во показу́ет еди́ну сла́ву Его́ и О́тчу. Рек «о сла́ве Бо́жией», а́бие присовокупи́: «Да просла́вится Сын Бо́жий».] «Сия́ боле́знь несть к сме́рти». Поне́же бо хотя́ше два дни пребы́ти, еще́ их отсыла́ет сие́ возвеща́ющих .

О не́мже и чуди́тися есть се́страм его́: зане́ слы́шавши я́ко «несть к сме́рти», и ви́девши его́ уме́рша, не соблазни́шася, спроти́вне ве́щи бы́вши. Но приидо́ша ко Го́споду, и не помы́слиша Ему́ солга́ти. И е́же «да» зде не вино́вно сло́вия, но сбы́тия. Сбы́стьбося отъину́ду неду́г: де́йствоваше же им во сла́ву Бо́жию. И сия́ рек, «пребы́сть дни два». Что ра́ди пребы́сть? Да издо́хнет и погребе́н бу́дет, да никто́же и́мать глаго́лати, я́ко не у́ сконча́вшася его́ воскреси́, я́ко омраче́ние, я́ко разслабле́ние бе, я́ко низведе́ние бе, а не бе смерть. Сего́ ра́ди толи́ко пребы́сть, я́ко и рещи́ «я́ко смерди́т». «Глаго́ла ученико́м: и́дем во Иуде́ю». Что у́бо нигде́же проре́к, зде предглаго́лет? Убоя́шася зело́: сего́ ра́ди предглаго́лет, да не внеза́пу смути́т их. «Глаго́лаху Ему́: ны́не та́мо был еси́, и иска́ху Тебе́ ка́мением поби́ти». Боя́хубося и о Нем, а е́же все, и о себе́: не у́бо бе́ша соверше́ни. «Глаго́ла Фома́: и́дем, да и мы у́мрем» - не́мощнейшь бо ины́х бе и неве́рнейшь. Ка́ко у́бо их де́рзостны твори́т Иису́с: «Не два ли на́десять часа́ суть дни?». Или́ сие́ у́бо рече́, я́ко ничто́же бе све́дый лука́во - ничто́же постра́жет лю́то, зла́я же соде́явый – постра́ждет, я́коже не подоба́ет боя́тися, ничто́же бо досто́йно сме́рти соде́яхом. Или́ я́ко «свет ми́ра сего́» зря и во опасе́нии бу́дет. А́ще же свет ми́ра сего́ зряй, мно́го па́че и́же со Мно́ю, а́ще не оста́вит себе́ от Мене́. Си́ми дерзнове́нных сотвори́в рече́: и вину́ ну́жну бы́ти достиже́ния та́мошняго, и показу́я, я́ко не во Иерусали́м хотя́т отъити́, но в Вифа́нию: «У́спе рече́ Ла́зарь, и иду́ да возбужу́ его́», си́речь не от те́хже отхожу́, па́ки прие́млемь и де́рзостне ходя́ со иуде́и, но дру́га возбужу́ на́шего. «Глаго́лаху: «А́ще у́спе, спасе́тся». Сие́ же глаго́лаху они́, отсещи́ хотя́ще е́же та́мо прише́ствие. Глаго́леши, ре́ша, я́ко спит? Те́мже у́бо не принужда́ет е́же отъити́. А́ще и Той сего́ ра́ди рече́ друг наш, да пока́жет ну́жно прише́ствие. Поне́же у́бо ле́ностнейше пребыва́ху, тогда́ глаго́ла я́ко у́мре. Е́же бо пе́рвее невелича́вое предста́вити хотя́ глаго́лаше: но поне́же не разуме́ша, рече́ «у́мре, и ра́дуяся вас ра́ди». Что ли у́бо вас ра́ди? Я́ко прорече́, не Сый та́мо. И я́ко поне́же у́бо воскре́сшу, ни еди́ноже бу́дет зазре́ние.

Зри́ши ли, ка́ко еще́ несоверше́ннейше пребыва́ху ученицы́ и не ве́дяху Его́ си́лу, я́коже подоба́ше? Сие́ же творя́ху, су́щии посреде́ стра́си , смуща́юще их душа́ и мо́лвствующе. И егда́ у́бо глаго́лаше у́спе, глаго́ла «поиду́ да возбужу́ его́». Егда́ же рече́ у́мре, не ктому́ приложи́ «поиду́ да воскрешу́ его́». Не хотя́ше бо глаго́лы предвеща́ти, я́же де́лы имя́ше утвержа́ти: нетщесла́вному везде́ уча́ нас и е́же не подоба́ет про́сте обща́тися. А́ще же о со́тнице сие́ сотвори́ умоле́н быв: рече́ бо «Аз прише́д исцелю́ его́», да пока́жет о́ного ве́ру. А́ще же кто глаго́лет, отку́ду сон вознепщева́ху ученицы́ и ниже́ от сего́ позна́ша смерть бы́ти от е́же рещи́ «поиду́ да возбужу́ его́», - и́бо безу́мия бе а́ще у́бо ча́яли бы́ста дни пятна́десять ему́ поити́ [ста́дий] я́ко бы возбуди́ти, - о́но у́бо рече́м: я́ко непщева́ху сие́ гада́ние бы́ти, якова́ мно́га бесе́доваше. Вси у́бо боя́хуся иуде́йскаго нахо́да, па́че же про́чих Фома́: те́мже и глаго́лаше «поиде́м, да и мы у́мрем». Не́цыи у́бо ре́ша, я́ко жела́ше и той умре́ти: несть же, боя́зни бо глаго́л, но не запреще́н бысть, ноша́ше бо его́ не́мощь еще́. По́сле же у́бо всех крепча́йшь бысть и не е́млемь. Чу́дное бо сие́ есть: я́ко си́це не́мощнаго пре́жде Креста́, по Кресте́ и е́же ве́роватися воскресе́нию тепле́йша всех зрим.

Толи́ка Христо́ва си́ла. И́же бо со Христо́м во Вифа́нию не сме́я отъити́, сей Христа́ не зря еди́н вселе́нную протече́ и посреде́ наро́дов уби́йственых и хотя́щых его́ уби́ти обраща́шеся. А́ще же от пятина́десять ста́дий бе Вифа́ния, е́же бе ми́ли две, ка́ко четверодне́вен Ла́зарь пребы́сть? Два [дни пребы́сть Иису́с на ме́сте том], и пред двою́ прии́де не́кто возвеща́я, во́ньже и сконча́ся, и в са́мый четве́ртый день прии́де.

Сего́ ра́ди и зва́тися пожда́ и ниже́ са́мо обеща́н прии́де, да не кто позазри́т бы́вшему. И ниже́ са́ми приидо́ша люби́мыя, но и́ны посыла́ют. «Бе же Вифа́ния от [Иеросолима] ста́дий пятна́десять. Отсю́ду явля́ет, я́ко мно́гим ле́по от Иерусали́мов приити́. А́бие у́бо наведе́, «я́ко иуде́и бе́ша мно́зи утеша́юще». Отку́ду утеша́ху сих иуде́и, люби́мых от Христа́? И́бо сложи́шася, а́ще кто Его́ испове́сть Христа́, изгна́н от со́нмища да бу́дет? Или́ ну́жди ра́ди бе́дныя, или́ я́ко благоро́днейшых стыдя́щеся, или́ и́же нелука́ви си́и придо́ша: мно́зи у́бо от них ве́роваша. Сия́ же глаго́ла евангели́ст, уверя́я я́ко у́мре Ла́зарь.

Что же ра́ди не прие́млет сестру́, в сре́тение приходя́щи Христо́во? Хо́щет на еди́не Ему́ бесе́довати и бы́вшее возвести́ти. Но поне́же ю́ в наде́жды бла́ги приведе́, тогда́ отхо́дит и призыва́ет Мари́ю. И сре́те Его́, пла́чу цвету́щу еще́.

Зри́ши ли, ка́ко горя́ще любле́ние бе? Сия́ есть о ней же рече́: «Мари́я же благу́ю часть избра́». Ка́ко у́бо сия́ тепле́йша явля́шеся рече́? Не тепле́йша сия́: не слы́ша бо она́, поне́же сия́ не́мощнейша бе. Слы́шавшия бо толи́ка, сие́ ж рече́ па́ки: «Уже́ смерди́т, четверодне́вен бо есть». Она́ же, а́ще и ничто́же слы́шавши таково́, ничто́же провеща́, но ве́рова глаго́лющи: «Го́споди, а́ще был бы еси́ зде, брат мой не бы у́мерл».

Зри́те ли, ели́ко любому́дрие жен, а́ще и не́мощно их изволе́ние? Ви́девши бо Христа́, не а́бие во пла́чи, ниже́ во хлипа́ния, ниже́ в восклица́ния впа́дают, е́же мы стра́жем. Егда́ у́бо не́ких зна́емых приходя́щих уви́дим, пла́чу [е́млемся. Сия́ же ни], но а́бие Учи́телю чудя́тся. Ве́роваша бо во Христа́, но не я́ко подоба́ше. Не у́бо зна́ют, ниже́ я́ко Бог бе, ниже́ я́ко Свое́ю си́лою и госпо́дьством сия́ твори́т. Я́же обоя́ их уча́ше. О́но бо не ве́дяху е́же глаго́лати: «А́ще бы еси́ был зде, не бы у́мерл брат наш». Сия́ же тем е́же глаго́лати: «Ели́ка а́ще про́сиши у Бо́га, даст ти», а́ки о доброде́тельном не́коем и благоиску́сном бесе́дующе. Что у́бо Христо́с? «Воскре́снет брат твой». О́но пре́жде превраща́ет: «Ели́ка а́ще про́сиши». Не рече́ бо прошу́, но что? «Воскре́снет брат твой». Е́же бо рещи́ «о́ же́но, еще́ до́лу зри́ши: не тре́бую по́мощи ина́го, о Себе́ вся творю́» - зело́ бе́ша тя́жка и стужи́ла бы жене́. А е́же рещи́ «воскре́снет», посре́дне бе творя́щаго сло́во, и су́щими по сих сия́ я́же рех назна́мена. Ре́кши бо ей «вем, я́ко воскре́снет в после́дний день», я́вственнейше показу́я своего́ госпо́дьство глаго́лет: «Аз есмь воскресе́ние и живо́т», явля́я, я́ко не тре́бует ины́я по́мощи, а́ще у́бо Той есть живо́т. А́ще тре́бует по́мощи ина́го, ка́ко у́бо бу́дет Той и воскресе́ние и живо́т? Си́це у́бо не рече́, назна́мена же сие́. И о́ной ре́кши: «Ели́ка а́ще про́сиши», Той рече́: «Всяк ве́руяй в Мя, а́ще и у́мрет, жив бу́дет», показу́я, я́ко Той есть пода́тель благи́х и от Него́ подоба́ет проси́ти. «И всяк ве́руяй в Мя, а́ще и у́мрет жив бу́дет». Зри, ка́ко ея́ возво́дит ум. Не сие́ бе иско́мое то́кмо е́же Ла́заря воскреси́ти, но подоба́ше и се предстоя́щым, и о́но воскресе́ние уве́дети.

Сего́ ра́ди пре́жде воскресе́ния любому́дрит глаго́лы. А́щеже воскресе́ние Той есть и живо́т, не в ме́сте заключа́ется, но везде́ сый весть исцеля́ти. А́ще у́бо рекли́ бы́ша я́коже со́тник: «Рцы́ сло́вом, да исцеляет о́трок мой», сие́ у́бо сотвори́л бы. Но поне́же призва́ша Его́ к себе́ и приити́ умоли́ша, сего́ ра́ди схо́дит, я́ко бы их воста́вити от смире́ния о́ного. Прише́д же на ме́сто и сше́д, показу́ет и си́це, и я́ко не сый мо́жет исцели́ти. Сего́ ра́ди и косни́т: ниже́ бо яви́ла бы ся благода́ть вско́ре да́нна, а́ще и не злово́ние предъизошло́ бы. И отку́ду ве́дяше воскресе́ние бу́дущее жена́? Слы́ша мно́га о воскресе́нии, Христу́ глаго́лющу: но оба́че она́ ны́не жела́ше уви́дети. И зри еще́ до́лу обраща́ему. Слы́шавши бо, я́ко «Аз есмь воскресе́ние и живо́т», ниже́ си́це рече́: «воскреси́ его́». Но что? «Ве́рую, я́ко Ты еси́ Христо́с Сын Бо́жий». Что у́бо Христо́с? «Всяк ве́руяй в мя, а́ще и у́мрет, жив бу́дет», сию́ смерть глаго́лет. «И всяк ве́руяй в Мя не у́мрет», смерть о́ну глаго́лет. Поне́же у́бо «Аз есмь воскресе́ние», да не смути́шися, а́ще у́мре брат ваш: несть бо сие́ смерть. Пре́жде ю́ о слу́чшемся успе́нии и наде́жи изъяви́: и тем е́же рещи́ я́ко воскре́снет, и тем е́же рещи́ я́ко Аз есмь воскресе́ние, и я́ко воскре́с, а́ще и па́ки у́мрет, ничто́же постра́ждет. Я́коже не подоба́ет ужаса́тися сея́ сме́рти. А е́же глаго́лет, таково́ есть: я́ко ниже́ сей у́мре, ниже́ вы у́мрете. «Ве́руеши ли сему́?» Глаго́ла она́: «Ве́рую, я́ко Ты еси́ Христо́с, сын Бо́жий, в мир гряды́й». Мни́тмися не разуме́ти жене́ рече́нного: но я́ко у́бо ве́лие не́что бе све́дяше, не у́ бо разуме́ все: сего́ ра́ди ина́го вопроше́на, и́но отвещава́ет. Еще́ у́бо о́но приобрета́ше, е́же разреши́ти страсть. Такова́ бо Христо́вых слове́с сила. Сего́ ра́ди и о́на предвари́, и сия́ после́дова. Любо́вь бо я́же ко Учи́телю настоя́щаго не зело́ ощуща́ти подоба́ше. Те́мже со благода́тию и изволе́ние же жен любому́дрено бе.

Нравоуче́ние шестьдеся́ть второ́е: [О е́же не пла́катися о уме́ршых]:

Но ны́не со ины́ми злы́ми и сие́ недугова́ние жена́ми облада́ет: показа́ние во пло́тех творя́т и хлипа́ниих, окровавля́юща мы́шца, растерза́юща власы́, расцепле́ния творя́ща по скра́ниям: о́ви у́бо от пла́ча, о́ви же от показа́ния и тщесла́вия, о́виже от блуда́ и мы́шцы обнажа́юща посреде́ то́ржища. Что твори́ши о́ же́но? Обнажа́еши ли себе́ безообра́зне посреде́ то́ржища, Христо́в уд су́щи, муже́м предстоя́щим посреди́ то́ржища? И власы́ востира́еши, и хлипа́ния воздвиза́еши лю́тая, и ска́чеши, и ли́к обставля́еши, и неи́стовящихся жен о́браз показу́еши: и не непщу́еши ли Бо́гу приража́тися? Коли́ко в сия́ неи́стовства! Еда́ не посмея́ются е́ллини? Еда́ не ба́сни та́инства на́ша бы́ти вознепщу́ют? Реку́т бо: несть воскресе́ние, но руга́ния христиа́нския – та́йны, пре́лесть и строе́ние. Я́коже ни еди́ному су́щу по сих, си́це рыда́ют су́щия у них жены́, не внима́ют глаго́лом начерта́нным в кни́гах: прельще́ния о́на вся явля́ют си́и. А́ще бо ве́ровали бы, я́ко сконча́выйся не сконча́ся, но на лу́чшую жизнь преста́вися - не бы у́бо его́ я́ко не ктому́ су́ща рыда́ли, не бы у́бо си́це воспали́лися, не бы таковы́я испусти́ли гла́сы безве́рия испо́лнены: «не ктому́ тебе́ узрю́», «не ктому́ тебе́ восприиму́» - ба́сни сия́ вся у них. А́ще бо глави́зна благи́х си́це не ве́руется, мно́го па́че и и́на че́стная я́же у них. Не си́це е́ллини умякча́ются. Мно́зи у них любому́дрствоваша. И слы́шавшы жена́ о сы́не на ра́ти па́дшым, а́бие вопраша́ше сия́: гра́дския ка́ко устро́ятся ве́щи? И ин филосо́ф венча́емь, поне́же слы́ша я́ко о оте́честве сын паде́, отъе́м венца́ и вопраша́яй же: еди́н двема́? Поне́же уве́де па́дшего, вене́ц наложи́ а́бие. Мно́зи же и сыно́в и дще́рей преложи́ на закла́ние, бесо́в почита́юще. Лаконики́йския же жены́ и наказа́ют дете́й, или́ мечь соблюсти́ от ра́ти, или́ на нем принести́ся ме́ртву.

Сих ра́ди стыжу́ся, зане́ е́ллины такова́ любому́дрствуют, мы же безобразу́ем. И́же о воскресе́нии ничто́же ве́дяще я́же ве́дящих де́йствуют, ве́дящии же - я́же не ве́дящих. И е́же Бо́га ра́ди не твори́м, сие́ челове́ческаго ра́ди студа́ де́йствуют мно́жицею: благоиску́снейшии бо от жен власо́в не разреша́ют, ни мы́шца обнажа́ют - е́же оглаго́лания после́дняго: не поне́же не обнажа́ют, но поне́же не благогове́ния ра́ди сие́ творя́т, но за е́же не мне́тися посрамля́ти себе́. Та́же стыде́ние у́бо пла́ча держи́т, Бо́жий же ли страх не держи́т? И ка́ко не после́дняго сия́ осуже́ния досто́йна? Е́же бо творя́т бога́тии бога́тства ра́ди, обнища́вшия - Бо́жия ра́ди да творя́т стра́ха. Ны́не же сопроти́вное и о́не тщесла́вия ра́ди любому́дрствуют, и сия́ малоду́шия ра́ди безобразу́ют. Что сея́ нера́вности го́рше? Вся челове́к ра́ди, вся зде́шних ра́ди де́йствуем. И глаго́лы безу́мия испо́лнен веща́ют и мно́гаго сме́ха. И Госпо́дь у́бо рече́: «Блаже́ни пла́чущии», грехи́ пла́чущых глаго́лет. И никто́же он пла́чет плачь, ниже́ пече́тся, души́ погиба́ющи. Сей же не повеле́ни бы́хом пла́кати - и пла́чем. Что у́бо рече́ челове́ку су́щу есть ли не слези́ти? Еда́ бо аз сие́ возбраня́ю? Не возбраня́ю тужи́ти, но возбраня́ю безобразова́ти: несмь зве́рообра́зен, ниже́ лют. Вем, я́ко естество́ облича́ет, и взыску́ет обы́чая и сожи́тельство повседне́вное. Не́мощно есть не печа́ловатися. Сие́ бо Христо́с показа́, прослези́в над Ла́зарем. Сие́ и ты твори́: слези́, но ти́хо, но со благообра́зием, но со стра́хом Бо́жиим. А́ще слези́ши, си́це не я́ко воскресе́нию не ве́руя сие́ твори́ши, но я́ко нося́ разлуче́ние, поне́же и отходя́щих и разлуча́ющихся слези́м -а не твори́м сие́, я́ко отчаява́юще. Си́це и ты слези́, а́ки отходя́ща предпосыла́я. Сия́ не законополага́я глаго́лю, но сходя́. А́ще бо гре́шник умры́й и многи́ми Бо́гу прирази́вся, подоба́ет слези́ти. Па́че же ниже́ слези́ти то́кмо, - сие́ бо ни ка́яже по́лза о́ному, - но твори́ти могу́щая не́кая утеше́ние ему́ да́ти: ми́лостыни и приноше́ния. Подоба́ет же и о сем ра́доватися, зане́ отсеко́шася зло́бная ему́. А́ще же пра́веден - весели́тися па́ки, зане́ во утверже́нии я́же о́ного лежа́т и свободи́ся бу́душаго неизъявле́ния. А́ще и юн бу́дет, а́ще у́бо юн - зане́ вско́ре свободи́ся су́щых посреде́ злых. А́щеже ста́рец - зане́ е́же ви́дится жела́тельно бы́ти, сие́ с насыще́нием взем отъи́де. Ты же сия́ оста́вив размышля́ти, рабы́нь сокруша́еши, а́ки не́гли почита́ющи отше́дшаго - е́же после́дняго есть безче́стия. Честь бо сконча́вшемуся, не рыда́ния и мича́ния, но пе́сни и псалмопе́ния и житие́ наро́чито. Он бо, отше́д со а́нгелы отъи́дет, а́ще и никто́же предстоя́й бу́дет моще́м. Растле́нный же, а́ще и град име́ет провожа́ющь, ничто́же обои́мет. Хо́щеши ли почести́ отше́дшаго? И́нако почти́ - ми́лостыни творя́. Ка́я по́льза от мно́гих рыда́ний? Аз же и и́но слы́шах лю́то, я́ко у́бо мно́ги и рачи́телей привлача́ют рыда́ньми теплото́ю пла́чей, мужелю́бия сла́ву себе́ состроя́ющи. О́ диа́вольскаго помышле́ния! О́ сатани́нскаго умышле́ния! Доко́ле земля́ и пе́пел [ес]мы? Доко́ле - кровь и пло́ть? Да возри́м на небеса́, да помы́слим духо́вное. Ка́ко е́ллином запрети́ти возмо́жем, ка́ко уте́шити, такова́я творя́ще? Ка́ко им о воскресе́нии побесе́дуем? Ка́ко о ино́м любому́дрии? Ка́ко са́ми поживе́м со осла́бою? От печа́ли бо исхо́дит смерть, помрача́ет зри́тельное души́, ничто́же попуща́ет уви́дети от потре́бных: сего́ ра́ди мног вред. Та́ко бо и Бо́гови приража́емся, и ниже́ себе́, ниже́ отше́дшаго по́льзуем. Си́це же и Бо́гови благоугоди́м и пред челове́ки благоиску́сствуем, а́ще бо не испаде́м и са́ми: вско́ре отъи́мет оста́ток печа́ли. А́ще же негоду́ем, оста́вит нас отда́нным бы́ти печа́ли. А́ще благодари́м, не скорби́м. И ка́ко мо́жет рече́ не тужи́ти, сы́на или́ жену́ отложи́вый? Не глаго́лю не тужи́ти, но не безме́рне сие́ твори́ти.

А́ще бо помы́слим, я́ко Бог отъя́т, я́ко уме́ршаго име́ем му́жа и сы́на, вско́ре прии́мем утеше́ние. Е́же бо негодова́ти, бо́льше не́что естества́ взыску́ющих есть. Челове́к роди́лся еси́ сме́ртен: что у́бо тужи́ши, я́ко е́же по естеству́ бысть? Еда́ тужи́ши я́ко яды́й пита́ет? Еда́ ище́ши без пи́щи жи́ти? Си́це у́бо и о сме́рти: не ищи́ еще́ безсме́ртие, сме́ртен быв. Еди́ною сие́ уста́вися, не у́бо боле́знуй, ниже́ сокруша́йся - но люби́ о́бще всем законоположе́нная. Боле́знуй же о гресе́х: сей бо плачь добр, сей любому́дрия велича́йшаго, сей у́бо да пла́чем вы́ну, да та́мошния ра́дости получи́м благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́са Христа́, И́мже и с Ни́мже Отцу́ сла́ва со Святы́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во вся́ческия ве́ки. Ами́нь.

Не у́бо вни́де в весь, но бе на ме́сте иде́же сре́те Его́ Ма́рфа. Иуде́и же су́щии с Мари́ю в до́му и утеша́юще ю́, ви́девше я́ко вско́ре воста́ и изы́де, после́доваша ей глаго́люще: Я́ко и́дет на гроб да пла́чется

Ве́лие бла́го любому́дрие, любому́дрие же глаго́лю е́же у нас. Я́же бо су́щых отвне́, глаго́лы и ба́сни то́кмо суть, и ниже́ са́мии ба́сни любому́дрие име́юще: сла́вы бо ра́ди вся быва́ют я́же о́нех. Ве́лие у́бо бла́го, любому́дрие, и воздарова́ние отсю́ду нам воздае́т. Име́ний бо пренебреги́й, отсю́ду у́же объе́млет до́брое, попече́ний свобожде́н изли́шних и неполез́ных. И сла́ву попра́вый, отсю́ду уже́ прие́млет мзду, ни еди́ному же раб сый, но и́стинною свобо́дою свобо́ден. Небе́сных жела́яй, восприе́млет воздая́ние, ничто́же настоя́щая бы́ти непщу́я ве́щи и печа́лию все́ю облада́я удо́бне.

Се у́бо и жена́ сие́ любому́дрствующи, мзду отсю́ду прия́т. И́бо всем приседя́щим, пла́чущи, сокруша́ющися, не пожда́ приити́ к ней Учи́телю, ниже́ досто́инство соблюде́, ниже́ от пла́ча удержа́ся. И́бо со ины́м злостра́стием пла́чущия и сей неду́г име́ют - любопочита́тися от предстоя́щых хотя́ще. Но ничто́же сих сия́ пострада́, но воста́вши а́бие сре́те. «Иису́с же не у́ прии́де на ме́сто». Косне́йше бо хожда́ше, да не возмни́тся порева́ти Себе́ на зна́мение, но моли́тися от оне́х. Или́ сие́ у́бо хо́щет гада́тельствовати евангели́ст, я́ко «вско́ре теча́ше», [да́же бо] предвари́ти Его́ гряду́ща. Гряде́т же не еди́на, но всех привлача́ющи иуде́и. И зело́ разу́мне.

Сего́ ра́ди и о́тай рече́ к ней сестра́, я́ко бы не смути́ти собо́рища. И ниже́ вину́ рече́: вои́стинну бо мно́зи отшли́ бы́ша. Ны́не же я́ко рыда́ющии вси после́доваху, и сим па́ки, я́ко у́мре Ла́зарь уверя́ется. «И паде́ на но́ги Его́». Тепле́йша сия́ сестры́: ни наро́да устыде́ся, ни зазре́ния е́же имя́ху о Нем (бе́ша бо мно́зи и от враго́в и́же глаго́лаху: «Не можа́ше ли сей Отве́рзый очеса́ слепо́му сотвори́ти, да и сей не у́мрет?»), но вся отве́рже челове́ческая, Учи́телю предстоя́щу и еди́наго бысть то́кмо, я́же в Учи́теля че́сти. И что рече́? «Го́споди, а́ще бы еси́ был зде, брат мой не бы у́мерл». Что у́бо, ничто́же ей бесе́дует Христо́с, ниже́ глаго́лет сия́ я́же и к сестре́ ея́? Наро́д бо предстоя́ше мног, и не бе глаго́л вре́мя о́нех. Но схо́дит, и нисхо́дит, и челове́ческое естество́ обнажа́я. И пре́жде ничто́же вя́щше хотя́ мечта́ти, поне́же бе чу́до ве́лие бе - и таково́, яково́ ма́лижды сотвори́, - и имя́ху ве́лие приобрета́ти сим. Да не е́же без них сотвори́ти, сопроти́в ста́нет наро́дом, ничто́же приобря́щут от вели́чества - мно́гих привлача́ет сведе́телей схожде́нием, да не лови́тву погуби́т. И показу́ет пре́жде челове́ческое естество́: слези́т бо и слива́ется , весть бо плачь возвыша́тися . Та́же запрети́в стра́стие, е́же бо «воспре́ти ду́хови» сие́ есть, удержа́ слия́ние и си́це вопраша́ет: «Где положи́сте его́?», я́кобы не со восклица́нием бы́ти вопроше́нию. Что же у́бо вопраша́ет? Не хо́щет Сам наскака́ти, но вся от них навыка́ти и мо́лимь твори́ти, я́ко бы вся́кого зазре́ния изба́витися зна́мению. «Глаго́лаху Ему́: Прииди́ и виждь. Прослези́ Иису́с». Ничто́же бо не у́ воскресе́ния зна́мение показова́ше, ниже́ си́це прихо́дит я́ко воскреша́я, но я́ко слезя́. Я́ко бо си́це отъити́ ви́дящеся я́ко слезя́, а не я́ко воскреша́я - услы́ши что рече́ у́бо глаго́лаху: «Виждь, ка́ко любля́ше его́». «Друзи́и же глаго́лаху: Не можа́ше ли Сей сотвори́ти, да и сей не у́мрет?». Ниже́ в беда́х лука́вства упусти́ша. И у́бо е́же хо́щет твори́ти мно́го чудне́йше: того́ бо е́же уста́вити смерть наше́дшу, прише́дшу и облада́вшу отгна́ти мно́го бо́льше есть. О ни́хже у́бо подоба́ше чуди́тися Его́ си́ле, о тех Его́ оболгу́ют. Испове́дуют у́бо, я́ко отве́рзе слепо́му очеса́: и потре́бно о о́ном чуди́тися: от сего́ и о́но оболгу́ют, я́ко ниже́ о́но бы́вше. Не сие́ же то́кмо показу́ет их растле́нных - но я́ко ниже́ прише́дшу, ниже́ показа́вшу предваря́ют оглаго́ланьми, не ожида́юще ве́щи конца́.

Зри́ши ли, ка́ко растле́нен их суд бе? Прихо́дит у́бо на гроб, и па́ки запреща́ет стра́сти. Что же у́бо потща́тельне евангели́ст горе́ и до́лу рече́, я́ко прослези́, я́ко запрети́? Да навы́кнеши, я́ко вои́стинну естество́м на́шим обложи́ся. Поне́же у́бо ве́лие о [Христе́] веща́ет па́че ины́х, и в теле́сных мно́го смире́ннейше веща́ет зде. Ничто́же бо о сме́рти таково́ рече́, я́ко во про́чии[х], ниже́ я́ко боя́шеся, но и спроти́вное - я́ко и во зна́к их пове́рже. Оскуде́вшее бо та́мо, напо́лни зде пла́чем. О сме́рти бо бесе́дуя глаго́лаше: «О́бласть име́ю положи́ти ду́шу Мою́», и ничто́же смире́нно та́мо веща́ет. Сего́ ра́ди в стра́сти мно́го челове́ческое Ему́ рече́ име́ти, от сего́ явля́я и́стинну смотре́ния. Матфе́й бо от боя́зни и тре́пета и по́та, сей же от пла́ча уверя́ет. Не у́бо же а́ще не естества́ был бы на́шего, от пла́ча облада́лся: и еди́ною, и второ́е. Согреше́ний у́бо ра́ди ничто́же о́нем рече́, что бо подоба́ше глаго́лы зауща́ти, хотя́щу а́бие де́лы сие́ страда́ти, е́же не тяжча́йше бе, и па́че посрами́ти их дово́льно. «Рече́: Возми́те ка́мень». Что у́бо не не сый призва́ и предста́ви его́? Что же у́бо не ка́мену належа́щу сотвори́ воскре́снути? И́бо можа́ше те́ло подви́гнувый ме́ртво гла́сом, и о души́ в растле́нное, мно́го па́че ка́мень подви́гнути возмо́гл бы те́мже гла́сом. И́же свя́заннаго и незря́ща и сопреткнове́нна, гла́сом ходи́ти устро́ив, мно́го па́че ка́мене подви́гнул бы, и не сый сие́ соде́лал. Что же у́бо сотвори́л? Да их сведе́телей сотвори́т чудеси́, я́ко да не сие́ глаго́лют е́же и о слепце́: «Сей есть, несть сей». Ру́це бо и е́же приити́ на гроб сведе́тельствоваху, я́ко Сей есть. Они́ бо или́ мечта́ние у́бо вознепщева́ли бы, или́ ина́го вме́сто ина́го. Ны́не же е́же приити́ на ме́сто и ка́мень взя́ти, и е́же обви́ту изы́ти, я́же повеле́ти разреши́ти свя́заннаго, и е́же друго́м изне́сшим предстоя́щым ему́ зре́ти, и от риз познава́тися, и е́же се́страм не оста́ти, и е́же «сей рещи́ у́же смерди́т, четверодне́вен бо есть» - вся у́же сия́ дово́льна заусти́ти неблагода́рствующых, сведе́телей быва́ющых зна́мения.

Сего́ ра́ди им повелева́ет ка́мень взя́ти от гро́ба, показу́я я́ко его́ воздвиза́ет. Сего́ ра́ди и вопраша́ет: «Где положи́сте его́?», да ре́кшии «прииди́ и виждь», и приве́дшии его́, не име́ют глаго́лати я́ко ина́го воздви́же, да и глас и ру́це сведе́тельствуют. Глас у́бо глаго́лющь «прииди́ и виждь», ру́це же ка́мень взе́млющия, пе́лены разреши́вшия, и зре́ние и слух - он гла́са слы́шавши, сие́ ви́девши изше́дша, и обоня́ние - злово́ния вме́сто прие́млемо: рече́ бо «у́же смерди́т, четверодне́вен бо есть». В ле́поту у́бо глаго́лах , я́ко ничто́же ве́дяше жена́, и́хже рече́ Христо́с: «Я́ко а́ще и у́мрет, жив бу́дет». Зри у́бо зде, что рече́, я́ко невозмо́жне ве́щи су́щи про́чее вре́мени ра́ди: и́бо бе стра́нно е́же четверодне́внаго растле́вшася воскреси́ти ме́ртва. Ученико́м у́бо рече́: «Да просла́вится Сын Бо́жий о ней», зде же сла́ву Бо́жию, о Отце́ рече́. Зри́ши ли, я́ко не́мощь слы́шащих разли́чию глаго́лемых вина́ бе? Воспомина́ет же и́хже бесе́дова к ней спро́ста, запреща́я а́ки не по́мнящей; не хотя́ше же еще́ смути́ти зри́телей, те́мже рече́: «Не рех ли тебе́, я́ко а́ще ве́руеши, у́зриши сла́ву Бо́жию?».

Нравоуче́ние шестьдеся́ть тре́тие: Я́ко ве́рою вне́шних любомудреце́в апо́столи преодоле́ша, и я́ко ве́ра без дел не соверша́ет, и о блуде́ и о любоде́йстве и я́ко любоде́йстве, и я́ко любоде́йство есть и е́же име́ющему жену́ ину́ю растли́ти:

Ве́лие бо бла́го ве́ра есть, ве́лие и мно́гих вино́вно: я́ко я́же Бо́жия мощи́ челове́ком твори́ти о и́мени О́ного. «А́ще бо ве́руете рече́, рече́те горе́ сей – прииди́». И: «Ве́руяй в Мя, бо́льша зна́мения сотвори́т о и́мени Мое́м». Ка́я же ли бо́льша? И́бо сотвори́ша сте́ни апо́стольския, ме́ртвых воста́ти. Та́ко бо пропове́дашеся Христо́ва си́ла. Не си́це бо бе чу́дно жи́ву су́щу Ему́ чудоде́йствовати, я́коже уме́ршу Ему́, ине́м во и́мя О́ного, бо́льша Его́ мощи́ - несо́мнительно бо бе сие́ воскресе́ния указа́ние. Не у́бо, ниже́ а́ще яви́лся бы, си́це ве́ровася : о́ному бо име́ли бы рещи́ я́ко мечта́ние бе. Зря и́же о и́мени Его́ то́чию про́стаго бо́льша бы́вша зна́мения не́жели егда́ Сам бе во пло́ти с челове́ки, не у́бо обезве́рилбыся, а́ще и зело́ несмы́слен был бы. Ве́лие у́бо бла́го ве́ра, егда́ от те́плыя бу́дет мы́сли, от любле́ния мно́га и горя́щия души́. Сия́ филосо́фов вас показу́ет. Сия́ ху́дость челове́ческую покрыва́ет и по́мыслы оста́вльши до́лу о су́щых на небесе́х любому́дрит ве́щех, е́же челове́ческая прему́дрость обрести́ не мо́жет, но пополза́ется - сие́ сия́ исправля́ет, сие́ учи́т. Да и́мемся у́бо сея́, и не по́мыслы себе́ да отвлача́ем.

Что бо ра́ди е́ллини, рцы ми, ничто́же обрести́ возмого́ша? Не прему́дрость ли всю вне́шнюю позна́ша? Отку́ду у́бо ры́барей и скинотво́рцев и неразу́мных преодоле́ти не возмого́ша? Зане́ они́ у́бо по́мыслы, си́и же ве́рою все творя́ху. Сего́ ра́ди Плато́на и Пифаго́ра и всех оне́х заблу́ждших, си́и преодоле́ша и астроло́гов - астроло́гию учи́тельную, и землеме́рение, и чи́сленую совоку́пившых и вся́ко наказа́ние собра́вших - я́ко прах поверго́ша, и толи́ко бы́ша лу́чши, ели́ко и́стиннии филосо́фи су́ще естество́м бу́их и шата́ющихся. Си́и бо ре́ша безсме́ртну бы́ти ду́шу а́бие, и не ре́ша то́кмо, но увеща́ша: они́же пре́жде сего́ у́бо ничто́же ве́дяху, е́же что есть душа́, егда́ же у́бо обрето́ша и раздели́ша от телеси́ ю́, па́ки то́же пострада́ша. О́ви бо те́ло ю́ ре́ша, о́ви же сло́жну, о́ви же те́лу сразруша́тися. О небеси́ па́ки: о́ви у́бо ре́ша я́ко одушевле́но есть и Бог: ры́барие же де́ло Бо́жие и ухищре́ние - и всех увеща́ша. Но е́же у́бо е́ллином по́мыслы де́йствовати, чу́дно ничто́же. А е́же мня́щымся бы́ти ве́рным сим обрета́тися душе́вным, сие́ есть подсмея́тельно. Сего́ ра́ди и си́и заблуди́ша. О́ви у́бо глаго́люще ве́дети Бо́га, я́ко Сам Себе́ весть, е́же никто́же о́нех ниже́ рещи́ дерзну́. О́виже глаго́люще, не мощи́ Бо́гу безстра́стне ражда́ти, ниже́ попуща́юще Ему́ вя́щше что мно́гих име́ти. О́виже глаго́люще, я́ко житие́ пра́во ничи́мже по́льзует, ниже́ гражда́нство пра́во. Но не вре́мя сия́ глаго́лати ны́не. Я́ко бо ничто́же по́льзует ве́ра пра́ва, житию́ су́щу растле́нну, и Христо́с, и Па́вел мно́жайшая бесе́дуют о сем. И рече́: «Не всяк глаго́ляй мне: Го́споди, Го́споди, - вни́дет в Ца́рствие небе́сное, но творя́й во́лю Отца́ Моего́». И па́ки: «Мно́зи реку́т ми в он день: Го́споди, не Твои́м ли и́менем проро́чествовахом? И реку́ им: Не вем вас». И па́ки: «Не ра́дуйтеся, я́ко бе́сове вам повину́ются». Не внима́ющии бо себе́, удо́бне во зло́бу пополза́ются, а́ще и ве́ру име́ют пра́ву. Но мы сих да бежи́м. Несть бо пра́ваго жития́ кроме́ уви́дети Христа́: «Мир бо гони́те рече́ и святы́ню, ея́же кроме́ никто́же у́зрит Го́спода». Святы́ню же глаго́лет целому́дрие, я́коже кому́ждо довле́тися свое́ю жено́ю, и не внима́ти ино́й. Не довле́ющемубося, невозмо́жно спасти́ся, но ну́жда вся́чески поги́бнути - а́ще и безчи́сленая и́мать исправле́ния: со блудо́м бо не мо́щно вни́ти во Ца́рствие небе́сное.

Па́чеже ниже́ блуд сие́ про́чее, но прелюбоде́йство. Я́коже бо свя́занная му́жу, а́ще со ины́м ля́жет - прелюбоде́йствует. Си́це свя́занный жене́, а́ще и́ну и́мать – прелюбоде́йствова. Таковы́й же не насле́дит Ца́рствие, но во гее́нну впаде́т. О таковы́х рече́ Бог: «Червь их не сконча́ется, и огнь не уга́снет». Ни еди́ноже бо и́мать проще́ние, и́же по́сле жены́ и утеше́нии толи́ком, досажда́я во ину́ю: сие́ бо ща́поство про́чее. А́ще и тоя́ оша́ются мно́зи, егда́ поста́ вре́мя бу́дет, егда́ моли́твы, - а и́же ниже́ се́ю довле́яся, но и́ну вводя́, коли́ко собира́ет зло? А́ще отпусти́вшему ту и прие́мшему и́ну внима́ти несть, прелюбоде́йство бо есть - и́же внутрь той су́щи, ину́ю привводя́, коли́ко соде́ловает зло? Никто́же у́бо сему́ неду́гу да попуща́ет пребыва́ти в души́, но из ко́рени да исторга́ет. Не си́це оби́дит жены́, я́коже себе́.

Си́це бо бы́ти ви́дится Бо́гу вещь скве́рна, я́ко а́ще и идолослужи́теля разлучи́тся, не хотя́щу о́ному - му́чити ю́ Бо́гу, блудника́ же а́ще разлучи́тся - не ктому́. Зри́ши ли, ели́ко зло? «А́ще бо ка́я ве́рна рече́ му́жа и́мать неве́рна, и той благоволи́т жи́ти с не́ю, да не оставля́ет его́». О блудни́цы же не си́це, но что? «А́ще кто отпусти́т жену́ свою́ кроме́ словеси́ блу́днаго, твори́т ю́ прелюбоде́йствовати».

А́ще бо сожи́тие те́ло еди́но, сопребыва́ющаго блудни́цы та́кожде те́ло еди́но твори́т . Ка́ко у́бо прии́мет украше́ние и Христо́в уд су́щи ? Ка́ко ей совокупля́еши уд блудни́цы? И зри премно́жество. Неве́рному бо соживу́щая, несть нечи́ста: «Освяща́етбося муж неве́рный о жене́». О блудни́це же не си́це, но что? «Еда́ у́бо у́ды Христо́вы сотворю́ блудни́цы у́ды?». Та́мо бо освяще́ние пребыва́ет, и о́ному соживу́щу, и не отступа́ет - зде же разлуча́ется. Лю́то бо блуд, лю́то, и безсме́ртную наводя́щь му́ку. И зде же безчи́сленая привлача́ет злая: житие́ бо злостра́стно, и зло́бно принужда́ется жи́ти таковы́й. И му́чимых ничи́мже пребыва́ет отра́днее, в хра́мину чу́ждую себе́ вводя́, со стра́хом и тре́петом мно́гим, и везде́ боя́ся: и служи́телей, и рабо́в, и свобо́дных. Те́мже молю́ свобожда́тися неду́га сего́. А́ще же не хо́щете - в незаходи́мая не входи́те свяще́нная. И́бо кра́сты испо́лненыя овца́ и неду́га по́лныя, не подоба́ет со здра́вствующими изводи́тися и пасти́ся: но отгоня́ти па́ствы, до́ндеже неду́г отложа́т. У́ды бо Христо́вы есмы́, да не у́бо у́ды блудни́цы быва́ем. Несть ме́сто блу́дно, но це́рковь. У́ды же блудни́цы а́ще име́еши - да не ста́неши в це́ркви, да не досади́ши ме́сту. А́ще бо не гее́нна была́ бы, а́ще бо не му́ка была́ бы ‐ по обе́тех оне́х и бра́чных свеща́х, по пра́ведным ло́жи, по чадотворе́нии, по обще́нии, ка́ко претерпи́т приложи́тися ино́й? Ка́ко не стыди́шися, ниже́ срамля́ешися? И́же по сконча́нии жены́ ины́м примеша́ющеся, от мно́гих зазира́ются, а́ще и не му́ку и́мать вещь, - ты же ли и живу́щи ину́ю привво́диши, коли́кыя сия́ нечистоты́? О таковы́х рече́: «Червь их не сконча́ется, и огнь не уга́снет». Ужасни́ся преще́ния, устраши́ся му́ки. Несть зде толи́ка сла́дость, ели́ко та́мо томле́ние. Но не бу́ди кому́ пови́нну бы́ти му́кы о́ноя, но святы́ню держа́вшим уви́дети Христа́ и обеща́нных получи́ти благи́х, и́хже бу́ди всем нам свободи́тися благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́с Христа́, И́мже и с Ни́мже Отцу́ сла́ва со Святы́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.