Четверток пятой седмицы по Пасце

Аз есмь Па́стырь до́брый: и зна́ю Моя́, и зна́емь есмь от Мои́х. Я́коже зна́ет Мя Оте́ц, и Аз зна́ю Отца́, и ду́шу Мою́ полага́ю о овца́х.

Ве́лие возлю́бленнии, ве́лие церко́вное предста́тельство. И мно́гаго тре́бующе любому́дрия, и му́жества толи́каго, ели́каго Христо́с рече́, я́ко бы ду́шу о овца́х положи́ти, я́ко бы никогда́ же сия́ оста́вити пу́сты и на́ги, я́ко бы к во́лку ста́ти до́блествене. Сим бо па́стырь нае́мника ра́знствует. Он бо свое́ спасе́ние возде́ смотря́ет о овца́х нерадя́, сей же везде́ спасе́ние ове́ц взыску́ет, свое́ претека́я. Рек у́бо па́стыря, указа́ния два полага́ет вреди́теля: еди́наго - та́тя закала́юща, друга́го же - сих у́бо ничто́же творя́ща, быва́ющым же сим не обраща́ющася, ниже́ возбраня́юща. Оне́ми у́бо су́щых о Фе́вде гада́тельствует, си́ми же иуде́йских учи́телей облича́яй, не промышля́ющих, ниже́ пеку́щихся о вве́ренных овца́х им: е́же у́бо Иезеке́иль испе́рва порица́я им глаго́лаше: «О́ па́стырие Изра́илеви. Еда́ себе́ пасу́т па́стырие? Не овца́ ли пасу́т па́стырие?». Но они́ сопроти́вное творя́ху: е́же велича́йшии есть вид зло́бы и ины́х вино́вен всех. Сего́ бо ра́ди рече́, ниже́ заблу́дшее обраща́ху, ниже́ поги́бшее иска́ху, ниже́ сокруше́нное обязова́ху, ниже́ неду́жное исцеля́ху: поне́же себе́, а не овца́ пася́ху. Е́же и Па́вел ины́м рече́нием паќи явля́ше глаго́ля: «Вси бо свои́х си и́щут, а не я́же Христа́ Иису́са». И па́ки: «Никто́же свое́ да взыску́ет, но е́же бли́жняго ко́йждо». Но от обои́х Себе́ ра́знствует Христо́с: оне́х у́бо о поверже́нии прише́дшых, тем е́же рещи́ «сего́ ра́ди приидо́х, да живо́т име́ют, и ли́шше и́мут»; сих же презира́ющых от волко́в расхыща́емых овца́, тем е́же не оста́вити, но и ду́шу свою́ положи́ти за них, я́кобы овца́м не умре́ти.

Поне́же Его́ совещева́ху уби́ти, ниже́ уче́ния преложи́, ниже́ ве́ровавшых предаде́, но ста, и изво́ли умре́ти. Сего́ ра́ди горе́ и до́лу глаго́лаше: «Аз есмь Па́стырь до́брый». Та́же, поне́же без сведе́тельства ви́дяху глаго́лемая бы́ти, («е́же бо ду́шу мою́ полага́ю», не по мно́зе указа́ние прия́т, а «е́же да живо́т и́мут и ли́шше и́мут», по е́же от зде отше́ствии имя́ше случи́тися в век бу́дущий), что твори́т? Друго́е от друга́го уверя́ет. От е́же да́ти ду́шу, я́ко и живо́т дае́т. Е́же и Па́вел глаго́лаше: «Я́ко а́ще врази́ су́ще, примири́хомся к Бо́гу сме́ртию Сы́на Его́, мно́го па́че прими́ршеся, спасе́мся». И па́ки и́нде: «И́же у́бо Своего́ Сы́на не пощаде́, но за нас всех предаде́ Его́, ка́ко не с Ним вся нам пода́ст?». Но что ра́ди не порица́ют Ему́ ны́не, я́же и пе́рвее глаго́люще: «Я́ко Ты о Себе́ Сам сведе́тельствуеши, сведе́тельство Твое́ несть и́стинно»? Зане́ мно́жицею заусти́ их и мно́жайших дерзнове́ние к ним от зна́мений бысть.

Та́же, поне́же у́бо рече́ вы́ше: «И овца́ гла́са Его́ слу́шают, и после́дуют Ему́», да не кто рече́т что у́бо к неве́ровавшим , услы́ши что наведе́: «И зна́ю Моя́, и зна́емь есмь от Мои́х», е́же Па́вел явля́я глаго́лаше: «Не отри́ну Бог люде́й Свои́х», и́хже пре́жде разуме́ и Моисе́й: «Позна́ Госпо́дь су́щая Его́». О́нех глаго́лю рече́, и́хже пре́жде позна́х. Та́же, да не позна́ния ра́вну ме́ру вознепщу́еши, услы́ши, ка́ко исправля́ет сие́ наведе́нием: «Зна́ю Моя́ рече́, и зна́емь есмь от Мои́х». Но не ра́вно позна́ние. Но где ра́вно? О Отце́ и Мне: та́мо бо «я́коже зна́ет Мя Оте́ц, и Аз зна́ю Отца́». Поне́же, а́ще не сие́ хоте́л бы состро́ити, что ра́ди сие́ приве́л? Поне́же у́бо во мно́гих ме́стех Себе́ полага́ет в чи́ну мно́гих, да не кто вознепщу́ет, зане́ а́ки челове́к си́це зна́ше, наведе́: «Я́коже зна́ет Мя Оте́ц, и Аз зна́ю Отца́». Си́це опа́сне Его́ свем, я́коже Той Мене́. Сего́ ра́ди и глаго́лаше: «Никто́же зна́ет Сы́на, то́кмо Оте́ц, и Отца́ то́кмо Сын», отлуче́но не́кое позна́ние глаго́ля и таково́, яково́ никто́же ин мо́жет стяжа́ти. «Аз полага́ю ду́шу мою́». Ча́сте сие́ глаго́лет, явля́я я́ко несть льстець. Поне́же и апо́стол, егда́ себе́ хотя́ше показа́ти при́сна су́ща учи́теля и ко лжеапо́столом проти́в произведе́ сло́во, от бед и смерте́й себе́ составля́ет глаго́ля: «В ра́нах преизли́ха, в сме́ртех мно́жицею». Е́же бо глаго́лати «я́ко свет есмь» и «живо́т есмь», ви́дяшеся бы́ти киче́ния от несмы́сленных: а е́же глаго́лати «умре́ти хощу́», ниже́ еди́ну за́висть имя́ше, ниже́ завиде́ние: сего́ ра́ди ниже́ глаго́лют ему́ «Ты сведе́тельствуеши о Себе́, сведе́тельство Твое́ несть и́стинно». Мно́го бо показова́ше глаго́л промышле́ние, а́ще у́бо о побива́ющих ка́мением хотя́ше себе́ преда́ти. Сего́ ра́ди и благовре́менне е́же о язы́чницех вво́дит сло́во. «И́бо и и́ны овца́ име́ю рече́, я́же не суть от двора́ сего́, и ты́я Мне подоба́ет привести́». Се па́ки е́же подоба́ет глаго́л лежа́щь, не ну́жди есть, но е́же вся́чески сбу́дущагося изъяви́телен. А́ки бы глаго́лал: что чудите́ся, а́ще си́и Мне хотя́т после́довати, и овца́ гла́са Моего́ слы́шати? Егда́ бо и и́ны уви́дите после́дующа Ми, и гла́са Моего́ слы́шаща, тогда́ ужасне́теся бо́льше. А́ще же глаго́лет «я́же не суть от двора́ сего́», да не смути́шися. Разли́чие бо о зако́не то́кмо, я́коже и Па́вел рече́: «Ни обре́зание что мо́жет, ниже́ не обре́зание». «И ты́я Мне подоба́ет привести́».

Показу́ет обои́х расточе́нных и несме́сных, и па́стырей не име́ющых, и о́нех, и сих, не у́ до́брому прише́дшу Па́стырю. Та́же бу́дущее их провозглаша́ет совокупле́ние: я́ко бу́дут еди́но ста́до. Е́же и сам па́ки Па́вел изъяви́л есть, рек: «Да́же дву созиждет в Себе́ во еди́наго но́ва челове́ка».

«Сего́ ра́ди лю́бит Мя Оте́ц, зане́ Аз ду́шу Мою́ полага́ю, да па́ки возму́ ю́». И что глаго́ла сего́ смире́ннейша бу́де у́бо? А́ще у́бо нас ра́ди Влады́ка наш люби́тися хо́щет, поне́же за ны умира́ет. Что у́бо, рцы ми, в пре́жнее вре́мя не любя́шелися, но ны́не любви́ нача́т Оте́ц, и мы бы́хом любви́ Ему́ вино́вни?

Зри́ши ли, ка́ко де́йствует схоже́нием? Что у́бо зде состро́ити хо́щет? Поне́же у́бо чу́жда Его́ глаго́лаху Отцу́ и лестьца́, и о вре́де Ему́ приити́ и поги́бели, глаго́лет: и а́ще ничто́же и́но, сие́ у́бо Мя увеща́ люби́ти, е́же си́це вам люби́тися от Отца́ я́коже Мне: и сего́ ра́ди люби́тися от Него́, поне́же за вы умира́ю. И с сим же и о́но состро́ити хо́щет, зане́ не нево́лею вещь прихо́дит, (а́ще бо не хотя́, ка́ко любви́ твори́тельно бы́ло бы быва́емое?), и я́ко Отцу́ со премно́жеством сие́ уго́дно есть. А́ще же а́ки челове́к сие́ бесе́дует, да не чуди́шися. Мно́жицею бо ю́же от сих ре́хом вину́, и па́ки та́яже глаго́лати изли́шне и ско́рбно. «Аз полага́ю ду́шу Мою́, да па́ки возму́ ю́. И никто́же взе́млет ю́ от Мене́. Аз полага́ю о Себе́ о́бласть, име́ю положи́ти ду́шу Мою́, и о́бласть име́ю взя́ти ю́». Поне́же бо мно́жицею совещева́ху Его́ уби́ти, глаго́ла: я́ко не хотя́щу Мне, неполе́зен ваш труд есть. И от пе́рваго второ́е состроя́ет: от сме́рти - воскресе́ние. Сие́ бо есть чу́до и пресла́вно, и́бо обоя́ но́ве бы́ша и па́че о́бщаго обы́чая. Да вне́млем же со опасе́нием глаго́лемому. «О́бласть име́ю рече́ положи́ти ду́шу Мою́». И кто не име́ет о́бласти положи́ти ду́шу свою́? Кому́ждо бо хотя́щему мо́щно себе́ уби́ти. Но не си́це рече́. Но ка́ко? Си́це о́бласть име́ю положи́ти, я́ко ниеди́номуже возмощи́ не хотя́щу Мне сие́ сотвори́ти. Е́же о челове́цех несть. Мы бо не име́ем о́бласти и́нако положи́ти, но убива́юще себе́. А́ще же впа́даем в наве́тующых не́ких и госпо́дий уби́ти, не ктому́ име́ем о́бласть положи́ти и ни , но и не хотя́щим нам они́ ю́ отъе́млют.

О Не́мже не си́це. Но и ины́м наве́тующим, Госпо́дь бе Той не положи́ти ю́. Рек у́бо «я́ко никто́же взе́млет от Мене́», тогда́ наведе́: «О́бласть име́ю положи́ти ду́шу Мою́», е́же есть: Аз еди́н есмь Госпо́дь е́же положи́ти ю́. Е́же о нас несть: и́бо и́ни мно́зи госпо́дие суть е́же взя́ти ю́ от нас. Но сие́ в нача́ле не рече́, ниже́ бо имя́ше сло́во достове́рно бы́ти. Но егда́ е́же от веще́й прия́т сведе́тельство, и мно́жицею наве́товавше не возмого́ша его́ удержа́ти, - и́бо изы́де от рук их тма́ми, - тогда́ про́чее рече́: «Никто́же ю́ взе́млет от Мене́». А́ще же сие́ и́стинно, и о́но после́дует, е́же хотя́щу на сие́ приити́. Сему́ же су́щу и́стинну, и о́но соста́вися: е́же внегда́ у́бо хо́щет, взя́ти ю́ возмощи́ па́ки. А́ще бо е́же умре́ти бо́льше не́жели по челове́ку бе - ниже́ о о́ном про́чее сомни́ся. Е́же бо ему́ то́кмо бы́ти Го́споду е́же ду́шу оста́вити, показу́ет е́же взя́ти ю́ Го́спода су́ща от тоя́же о́бласти.

Зри́ши ли, ка́ко от пе́рваго второ́е состро́и, и от сме́рти и воскресе́ние показа́ несомни́тельно? «Сию́ за́поведь прия́х от Отца́». Ко́ю ли у́бо сию́? Е́же умре́ти за мир. Еда́ у́бо пожда́ услы́шати пе́рвее, и тогда́ изво́ли, и помоли́ся Ему́ навы́кнути? И кто у́бо сие́ ум име́я рече́т? Но я́коже вы́шше рек: «Сего́ ра́ди лю́бит мя Оте́ц», во́льное изъяви́ устремле́ние и спротивле́ния отъя́т непщева́ние. Си́це и зде, за́поведь прия́ти от Отца́ рек, ничто́же и́но явля́ет, ра́зве я́ко О́ному уго́дно сие́ е́же Аз творю́, да егда́ Его́ убию́т, не вознепщу́ют, я́ко оста́вленна и пре́данна от Отца́ уби́ти, ниже́ поно́сят я́же поноси́ша: «Ины́х спасе́, Себе́ ли не мо́жет спасти́?». И «а́ще Сын еси́ Бо́жий, сни́ди со креста́». И у́бо сего́ ра́ди не схо́дит, поне́же Сын Бо́жий есть.

Та́же, да не слы́ша, я́ко за́поведь прия́х от Отца́, чуждь Ему́ исправле́ние бы́ти вознепщу́еши, предвари́в глаго́лаше: «Па́стырь до́брый ду́шу свою́ полага́ет о овца́х», си́ми показу́я Его́ су́ща овца́, и я́ко Его́ исправле́ние бе все бы́вшее, и не тре́бующу Ему́ за́поведи. А́ще бо за́поведи тре́бовал бы, ка́ко глаго́лал бы о Себе́ полага́ю? О себе́ бо полага́яй, не тре́бует за́поведи. И вину́ же полага́ет ея́же ра́ди сие́ твори́т.

Ка́я же сия́ есть? Е́же Па́стырю Ему́ бы́ти и Па́стырю до́брому. До́брый же па́стырь, не тре́бует ина́го к нему́ его́ воздвиза́ющаго. А́ще же о челове́цех сие́, мно́го па́че о Бо́зе. Сего́ ра́ди и Па́вел глаго́лаше: «Я́ко Себе́ истощи́». Ничто́же у́бо и́но за́поведь зде хо́щет лежа́ща, но ра́зве е́же ко Отцу́ единомышле́ние показа́ти. А́щеже си́це смире́нне рече́ся и челове́чески - не́мощи слы́шащых есть вина́. «Ра́спря у́бо бысть во иуде́ех, и о́ви глаго́лаху я́ко бе́са име́ет и неи́стовится: что Его́ слу́шаете? О́ви же, я́ко глаго́лы сие́ не суть бесну́ющагося: еда́ бес мо́жет очеса́ слепы́х отверза́ти?». Поне́же бо бо́льша бе не́жели по челове́ку глаго́лемая и не о́бщаго обы́чая, бесну́ющася Его́ глаго́лаху. В четве́ртыя у́же сие́ ему́ прире́кше. И́бо напреди́ глаго́лаху: «Бе́са име́еши, кто Тебе́ и́щет уби́ти?». И па́ки: «Не до́бре ли глаго́лем, я́ко самаряни́н еси́ Ты и бе́са име́еши: кто Тебе́ и́щет уби́ти?». И па́ки зде: «Бе́са име́ет и неи́стовится: что Его́ послу́шаете?». Па́че же не четы́режды, но и мно́жицею Ему́ слы́шати: е́же бо глаго́лати «не до́бре ли мы глаго́лахом, я́ко бе́са име́еши?», не вто́рое и тре́тие, но е́же мно́жицею рещи́ся, сие́ зна́мение есть. О́ви же глаго́лаху рече́: «Сия́ глаго́лы не суть бесну́ющагося: еда́ бес мо́жет очеса́ слепы́х отверза́ти?». Поне́же у́бо от глаго́л не можа́ху заусти́ти, указа́ние про́чее от дел творя́ху. Наипа́че у́бо ниже́ глаго́лы бесну́ющагося суть. А́ще не покаря́етеся от глаго́л, от дел повину́вшися умоли́те. А́ще же не бесну́ющагося суть, бо́льша же не́же по челове́ку: благоявле́нно, я́ко и боже́ственныя не́кия сия́ суть си́лы. Ви́дел ли еси́ смышле́ние? Я́ко бо бо́льша не́жели по челове́ку бе́ша, я́вствено от е́же глаго́лати «я́ко бе́са име́ет». Я́коже бе́са не имя́ше, изъяви́л есть от ни́хже сотвори́.

Что у́бо Христо́с? Ничто́же к сим отвещава́ет. Пе́рвее у́бо отвеща́: «Аз бе́са не име́ю», ны́не же не си́це. Поне́же бо е́же ве́щьми подаде́ указа́ние, молча́ше про́чее. Ниже́ бо отве́та про́чее бе́ша досто́йни, бесну́ющася Его́ нарица́ющии, о сих о ни́хже чуди́тися и Бо́га Его́ непщева́ти подоба́ше. Что же и тре́ба бя́ше я́же от Него́ обличе́ний, им на друг дру́га стоя́щим и облича́ющим друг дру́га? Сего́ ра́ди молча́ше и кро́тце вся терпя́ше: не сего́ же ра́ди то́кмо, но и нас наказу́я кро́тостию и долготерпе́нием все терпе́ти.

Нравоуче́ние шестидеся́тое: Я́ко не подоба́ет смея́тися и наслажда́тися, но всегда́ пла́кати свои́х грехо́в, и о е́же посеща́ти су́щых в темни́цах и благотвори́ти до́брым и злым:

Сему́ у́бо да поревну́ем. Ниже́ бо умолча́ то́кмо, но и па́ки предста́, и вопроше́н быв отвещава́ет, и я́же про́мысла Своего́ показу́ет. И бесну́яся нарече́н быв, и неи́стовяся от челове́к тма́ми благоде́тельствованных: и ни еди́ною, ниже́ два́жды, но и мно́жицею, - не то́кмо не отмща́ше, но благоде́тельствуя их не оскуде́. Что глаго́лю благоде́тельствуя? О них и ду́шу Свою́ положи́ и распина́емь, о них Отцу́ бесе́дует.

Сия́ у́бо и мы да подража́ем. Сие́ бо есть Христо́ву бы́ти ученику́, е́же кро́тку бы́ти и ти́ху. Отку́ду же бу́дет у́бо нам сия́ кро́тость? А́ще грехи́ на́ша помышля́ем ча́сте, а́ще пла́чем, а́ще слези́м. Ниже́ бо прие́млет душа́, толи́кой соживу́щи боле́зни, раздража́тися и гне́ватися. Иде́же бо бу́дет плачь, гне́ву бы́ти невозмо́жно. Иде́же печа́ль, весь от среды́ гнев. Иде́же сокруше́ние мы́сли, ни еди́но же раздраже́ние. От пла́ча бо бие́ма мысль, ниже́ упражне́ние и́мать воздви́гнутися, но воздыха́ет го́рько и пла́чет горча́йше. И вем у́бо, я́ко мно́зи смею́тся, сия́ слы́шаще, но аз смею́щихся пла́ча не преста́ну. Пла́ча бо настоя́щее вре́мя, и рыда́ний, и восклица́ний. Мно́га бо и во глаго́лех, и в ве́щех согреша́ем. Такова́я же согреша́ющых, гее́нна прии́мет, и река́ вру́щи пе́ною о́гненою, и ца́рствия отпаде́ние - е́же всех люте́йше. Сим у́бо воспреще́нным, рцы ми, смее́шилися и наслажа́ешися? И Влады́це ти раздража́ющуся и претя́щу, стал еси́ леня́ся, и не бои́шилися, да не сим себе́ све́тлу воспали́ши пещь? Не слы́шиши ли, что на всяк день вопие́т? «А́лчуща Мя ви́десте, и не напита́сте. Жа́ждуща, и не напои́сте… иди́те во огнь ве́чный, угото́ванный диа́волу и а́нгелом его́». И сия́ прети́т на всяк день. Но напита́х рече́ Его́. Когда́ и коли́ки дни? Де́сять, два́десять? Но не толи́ко хо́щет вре́мя то́кмо, но ели́ко на земли́ пребыва́еши. Поне́же и де́вы имя́ху еле́й, но не довле́ющь ко спасе́нию им. И́бо и они́ вожго́ша свети́льники, но отринове́ни бы́ша черто́га. И па́че в ле́поту, предвари́ша бо уга́снути пре́жде Женихо́ва прише́ствия. Сего́ ра́ди мно́гаго нам тре́ба есть еле́я и изоби́льнаго человеколю́бия. Услы́ши у́бо, что рече́ проро́к: «Поми́луй мя Бо́же по вели́цей ми́лости Твое́й». Те́мже у́бо и нам бли́жних си́це ми́ловати подоба́ет, по вели́цей ми́лости я́же от нас. Якови́ бо бу́дем о клевре́тех, такова́ получи́м Влады́ки.

Ка́я же ми́лость ве́лия? Егда́ не от преизли́шества да́мы, но от лише́ния. А́ще же ниже́ от лише́ния, ка́я нам бу́дет наде́жда? Отку́ду злых оне́х свобожде́ние? Ка́ко возмо́жем бежа́ти и спасе́ние обрести́? А́ще бо де́вы по толи́ких и таковы́х труде́х, ниже́ еди́но отку́ду же стяжа́ша утеше́ние, кто нам предста́нет, егда́ услы́шим о́ны стра́шныя глаго́лы, Само́му Судя́щему глаго́лющу и поноша́ющу нам, я́ко «а́лчуша Мя не напита́сте»? «Поели́ку бо не сотвори́сте еди́ному рече́ ме́ньших сих, ниже́ Мне сотвори́сте». Не о ученице́х глаго́ля сия́ то́кмо, ниже́ о изво́лившых и́ноческое житие́, но о вся́ком челове́це ве́рне.

Таковы́й бо а́ще и раб бу́дет, а́ще и о су́щых на то́ржищих и прося́щих, ве́рует же в Бо́га - пра́ведно вся́кия ему́ наслажда́тися прия́зни. И а́ще пре́зрим такова́го на́га, или́ а́лчуща - сия́ услы́шим глаго́лы. И па́че в ле́поту. Что бо тя́жко или́ что ско́рбно попроси́ от нас? Что же, не зело́ легча́йшых и удо́бнейшых? Ниже́ бо рече́: не́мощен бых и не воста́висте Мя, но: не посети́сте Мя. Ниже́ рече́: в темни́цы бех, и не возведо́сте Мя, но: не приидо́сте ко Мне. Ели́ко у́бо легка́ повеле́ния, толи́ко бо́льша му́ка преслу́шающым.

Что бо легча́йше, рцы ми, е́же хоте́ти и во юзи́лище вни́ти? Что же сладча́йше? Егда́ уви́диши о́вех же пра́шных, о́вех же косма́тых и в ру́бища оде́янных, о́вех же от гла́да растлева́емых и а́ки псов нога́м притека́ющых, и́нех ре́бра ископова́емых, дру́гих от то́ржища ны́не возвраща́ющихся свя́занных, и на всяк день у́бо прося́щых, и ниже́ ну́жную собира́ющых пи́щу, в ве́чер же от настоя́щых лука́вую о́ну и лю́тую истязу́емых слу́жбу - а́ще и ка́мень не́кий бу́деши, всех бу́деши человеколю́бнейшь. А́ще и мо́крое и разреше́нное живя́ житие́, всех бу́деши возде́ржнейшь и любому́дрейшь, челове́ческия ве́щи в чу́ждых смотря́я беда́х. И́бо стра́шнаго О́наго дни помышле́ние прии́меши вся́чески и разли́чных мук. Сия́ же обраща́я и помышля́я, и я́рость, и сла́дость, и жите́йскых веще́й жела́ние вся́ческих отри́неши, и вся́кого приста́нища тиша́йшу соде́лаеши ду́шу. И о суди́лищи любому́дриши О́ном, помышля́я, я́ко от челове́к толи́ко промышле́ние, и чин, и страх, и преще́ния, - мно́го па́че у Бо́га. «Несть бо о́бласть, а́ще не от Бо́га». Да́вый у́бо князе́м сия́ учиня́ти, мно́го па́че Сам сия́ соде́лает. И́бо а́ще не сей был бы страх, вся у́бо поги́бли бы́ша: иде́же у́бо толи́ким му́кам належа́щым, мно́зи ко зло́бе са́мо отходя́щии суть.

Сия́ любому́дрствуя, и к ми́лостыни бу́деши усе́рднейшь, и мно́гу обои́меши сла́дость: и мно́гу бо́льшу от позо́рища приходя́щых. Воста́вшии бо отту́ду, распала́ются, от вожделе́ния жего́ми. Егда́ у́бо уви́дят воспере́ныя о́ны, су́щия на игра́лищи жены́, и безчи́сленыя прии́мут отту́ду я́звы, мо́ря волня́щагося ничи́мже отра́дне пребыва́ют: о́бразу зре́ний, ображе́ний глаго́л, ступа́ния ины́х всех пред очи́ма стоя́щым и ду́шу им облежа́щым. Отзде́же изше́дшии, ничто́же стра́ждут таково́: но мно́гу объи́мут тишину́ и безмяте́жие. Поуверзе́ние же от зре́ния свя́занных прибы́вшее, весь он погаша́ет огнь.

А́ще и сря́щется жена́ блудни́ца и неудержи́ма исходя́щему от юзи́лищь, ничи́мже его́ соде́лает лю́та. Я́ко бо непрельще́н про́чее быв, си́це не ят бу́дет мре́жами зре́ния о́ноя. Вме́сто зре́ния блу́днаго, стра́ху суда́ пред очи́ма ему́ тогда́ лежа́щу. Сего́ ра́ди и всяк вид наслажде́ния проше́дый, глаго́лаше: «Бла́го поити́ в дом пла́ча, не́жели поити́ в дом сме́ха». И зде у́бо толи́ко пока́жет любому́дрие, та́може безчи́сленых блаже́нств досто́йны глаго́лы.

Не у́бо да неради́м такова́го дея́ния и ку́пли. А́ще бо и не мо́жем пи́щу внести́, ниже́ сребро́ давше помощи́, но уте́шити сло́вом и лежа́щую воздви́гнути ду́шу возмо́жем, и и́на по́мощи мно́га: и вве́ргшим бесе́дующе, и приста́вников кротча́йшых творя́ще, или́ ма́ло или́ ве́лие вся́чески соде́лаем приобре́тение. А́ще же глаго́леши, я́ко не блаже́ни суть та́мо, ниже́ потре́бни, ниже́ кро́тцы мужеуби́йцы, и гробокопа́тели, и мошноре́зцы, и прелюбоде́и, и блудни́цы, и мно́гих испо́лнь су́ще злых - па́ки ну́жно ми, и от зде показу́еши су́щаго та́мо пребыва́ния изве́т. Не бо́ благи́х у́бо ми́ловати, злых же му́чити повеле́ни бы́хом, но о всех показова́ти человеколю́бие сие́. «Быва́йте бо рече́ подо́бни Отцу́ ва́шему, Су́щему на небесе́х, я́ко восиява́ет со́лнце Свое́ на злых и благи́х, и дожди́т на пра́ведных и на непра́ведных». Не у́бо осужда́й чужди́х го́рце, ниже́ бу́ди зе́лен судия́, но кро́ток и человеколю́бец. И́бо и мы, а́ще и не прелюбоде́и, ниже́ гробокопа́тели, ниже́ мошноре́зцы бы́хом, но и́мамы и́на согреше́ния безчи́сленаго досто́йна муче́ния. И́бо бра́та уро́да нареко́хом мно́жицею - е́же нам гее́нну исхода́тайствует, и жены́ блу́дныма ви́дехом очи́ма - е́же прелюбоде́йство соверше́нно составля́ет, и е́же всех люте́йше - Та́инств не причасти́хомся досто́йне: е́же пови́нных нас твори́т Те́ла и Кро́ви Христо́вы.

Не у́бо го́рцы да бу́дем, ины́х истяза́тели, но на́ша саме́х да помышля́ем, и си́це преста́нем безчелове́чия сего́ и лю́тости. Кроме́ же сих, и о́но есть рещи́: я́ко и кро́тких муже́й мно́гих обря́щем та́мо, и гра́да мно́жицею всего́ досто́йных. Поне́же и юзи́лище о́но, иде́же Ио́сиф бе, мно́гих имя́ше злых. Но оба́че о всех печа́шеся пра́ведный он, и бе той со ины́ми кры́емь, и́же кто та́мо бе: и́бо Еги́пта всего́ спроти́во досто́ин бе, и во юзи́лищи оба́че живя́ше, и никто́же ви́дяше от внутрь су́щых. И ны́не у́бо, мно́гим бы́ти ле́по благи́м и кро́тким, а́ще и не всем бу́дут объявле́нии: и е́же о таковы́х попече́ние, е́же о всех тща́ния даю́т тебе́ воздарова́ние.

[]

А́ще же никто́же бу́дет тако́в, и зде мно́го воздая́ние. Поне́же и Влады́ка твой не пра́ведным бесе́доваше то́кмо, нечи́стых же бе́гаше - но и ханане́ю со мно́гою прия́т любо́вию, и самаряны́ню сту́дную и нечи́стую, и и́нуже блудни́цу па́ки о не́йже поноша́ху иуде́и - и прия́т, и исцели́, и нога́м омоча́емым от слез сту́дныя терпя́ше, наказу́я нас сходи́ти во гресе́х су́щым. Сие́ бо наипа́че человеколю́бие. Что глаго́леши: разбо́йницы и гробокопа́тели во юзи́лищы живу́т? Во граде́х, рцы ми, пра́ведни вси суть живу́щии? Но не мно́зи ли и сих го́рши, со мно́жайшим гра́бяще безсту́дием? О́ви бо, а́ще и ничто́же и́но, пусты́ню у́бо и тму предлага́ют и е́же тая́щеся сие́ твори́ти. Си́и же обли́чие отве́ргше, наго́ю главо́ю зла́я де́йствуют, наси́льницы и хи́щницы су́ще, и лихои́мцы. И́бо неудо́бно обрести́ челове́ка оби́ды чи́ста. А́ще же не зла́то похища́ем, ниже́ ме́ры земли́ толи́ки, но оба́че пре́лестию не́коею и татьбо́ю, само́е сие́ умаля́ют , и и́миже мо́жем соде́ловаем. Егда́ бо в кабала́х и внегда́ у́бо купи́ти тре́ба что, или́ и отда́ти, любопри́мся и принужда́емся ме́ньше досто́инства отда́ти, и вся о сем твори́м - не разбо́йничества ли вещь есть? Не татьба́ ли и лихои́мство? Да не рече́ши бо мне: я́ко не хра́мину, ниже́ рабы́ привлача́ю. Оби́да бо не ме́рою отъе́млемых, но произволе́ние кра́дущых су́дится. Е́же бо пра́ведно и е́же непра́ведно, в вели́ких и ма́лых - ту же име́ет си́лу. И мошноре́зцев та́коже аз нарица́ю: а́ще и мо́шну кто отре́зав, зла́то во́змет, а́ще и купу́я кто от не́коих торжнико́в досто́инства отвлече́т кто це́ну. И стенокопа́тель же, не и́же сте́ну отъе́м то́кмо и отъе́м не́что бли́жняго су́щых внутрь, но и суд растли́вый, отъе́м что сосе́дне. Не у́бо на́шая претеку́ще, чужди́х быва́ем судии́, ниже́ иде́же человеколю́бия вре́мя да истязу́ем зло́бу - но помы́сливше, ка́ко и мы пребыва́хом дре́вле, да бу́дем не́когда кро́тцы и человеколюби́ви. Ка́ко у́бо пребыва́хом? Услы́ши Па́вла глаго́люща: «Бе́хом бо не́когда и мы непокори́ви, несмы́сленни, заблужа́юще, рабо́тающе вожделе́нием и сла́достем разли́чным, сту́дни, ненави́дяще друг дру́га». И па́ки: «Бе́хом бо рече́, ча́да гне́ву». Но Бог же, я́ко во юзи́лищы держи́мых ви́дев и вери́гами лю́тыми свя́заных, мно́го су́щых от желе́за люте́йшими, не постыде́ся, но прии́де и предста́ юзи́лищу и безчи́сленных досто́йных мук - изве́д же отту́ду, и в Ца́рствие введе́, и небеси́ светле́йшых сотвори́: да и мы та́яже твори́м по си́ле на́шей. И́бо егда́ глаго́лет ученико́м: «А́ще у́бо аз умы́х вам но́зе, Госпо́дь и учи́тель, и вы до́лжни есте́ друг дру́гу умыва́ти но́ги: о́браз бо дах вам, да я́коже Аз сотвори́х и вы твори́те», не о том е́же умыва́ти но́ги, сего́ зако́на пи́шет то́кмо, но и во ины́х всех, и́миже о нас показа́. Мужеуби́йца не́кий есть и́же во юзи́лищи живы́й, но мы до́брое творя́ще не озлобля́емся. Гробокопа́тель есть и прелюбоде́й, но не зло́бу, но беду́ ми́луем. Мно́жицею ю́же рех, обря́щется та́мо и е́же безчи́сленых сопроти́во досто́ин муже́й. И а́ще ча́сте отхо́диши ко свя́занным, не погреши́ши таковы́я лови́твы. Я́коже бо Авраа́м и прилу́чшыхся стра́нно прие́мля, получи́ не́когда и а́нгелов, си́це и мы получи́м и вели́ких муже́й, а́ще де́ло вещь сотвори́м.

А́ще же подоба́ет и чу́дно не́что рещи́, не си́це похва́л досто́ин вели́каго прие́мляй, я́коже и окая́ннаго и злостра́стнаго. Он бо нема́лу вину́ име́ет свое́ житие́, ко е́же прия́ти бла́го. Отве́рженный же и от всех преда́нный, еди́но приста́нище то́кмо име́ет - ми́лость сотворя́ющаго ему́. Бла́го, я́коже человеколю́бие чи́сто сия́ наипа́че есть. И чу́дному у́бо и све́тлому угожда́яй, мно́жицею и к челове́ческому показа́нию сие́ сотвори́. А и́же отве́рженному и отча́янному, еди́ныя ра́ди за́поведи Бо́жия сие́ де́лает. Те́мже, а́ще и прия́тие твори́м, хромы́х и бе́дных приима́ти повелева́емся. А́ще и ми́лостыню де́лаем, ме́ншых и худы́х ми́ловати повеле́ни есмы́. «Поели́ку бо рече́ сотвори́сте еди́ному сих ме́нших бра́тей Мои́х, Мне сотвори́сте». Ве́дяще у́бо та́мо лежа́щее сокро́вище, да вхо́дим ча́сте и да ку́пльствуем. и я́же о позо́рищых тща́ния та́мо да преложи́м.

А́ще и ничто́же име́еши внести́, введи́ е́же от слове́с утеше́ние. Не то́кмо бо пита́ющаго, но и входя́щаго Бог возда́рует. Егда́ бо вшед, трепе́щущую и боя́щуюся ду́шу воздви́гнеши, утеша́я, помога́я, обеща́яся пособля́ти, любому́дрити устроя́я - нема́лу и отсю́ду прии́мет мзду. Вне бо тебе́ такова́ бесе́дующу, мно́зи и посмея́ются от мно́гаго наслажде́ния разлия́ни. В беда́х же су́щии, сопрята́нием мы́сли со мно́гою ти́хостию и во́нмут глаго́лемым, и похва́лят, и бу́дут лу́чши. Иуде́и у́бо мно́жицею подсмиява́ху [Па́влу]: ю́зницы же со мно́гим послу́шаху безмо́лвием. Ничто́же бо си́це в любому́дрие прили́чное устроя́ет ду́шу, я́коже беда́, и искуше́ние, и печа́ль належа́ще.

Сия́ у́бо помышля́юще вся, ели́ка су́щых внутрь блага́я, ели́ка же нас саме́х соде́ловаем, ча́сте их смеша́юще: и я́же на то́ржыщи пребыва́ния, и безвре́менная упражне́ния. Та́мо да изнуря́ем, да и оне́х приобря́щем, и нас саме́х да возвесели́м, и Бо́га сла́витися устро́ивше, ве́чных получи́м благи́х благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́с Христа́, И́мже и с Ни́мже Отцу́ сла́ва со Святы́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Бе́ша же обновле́ния во Иерусали́мех. И зима́ бе, и хожда́ше Иису́с во святи́лищи. В притво́ре Соломо́ни обыдо́ша же Его́ иуде́и и глаго́лаху Ему: «Доко́ле душа́ на́ша взе́млеши?»

Вся́ка у́бо доброде́тель добро́, наипа́че же ти́хость и кро́тость. Сие́ челове́к показу́ет нас, сие́ от звере́й разделя́ет, сие́ а́нгелом рети́тися устроя́ет. Сего́ ра́ди и Христо́с ча́сте о сей доброде́тели мно́ги словеса́ изнуря́ет, кро́тким бы́ти и ти́хым повелева́я. Не словеса́ же изнуря́ет то́кмо, но и ве́щми сие́ наказу́ет. Овогда́ у́бо зауша́емь и терпя́, овогда́ же укоря́емь и наве́туемь, и па́ки наве́тующим надста́в. И́же бо и бесну́ющася наре́кше, и самаряни́на, и мно́жицею восхоте́вша уби́ти и ка́мением побива́юще - си́и обше́дше Его́, вопроша́ху: «А́ще Ты еси́ Христо́с?». И ниже́ си́це их отража́ше по толи́ких и таковы́х наве́тех, но со мно́гою отвещава́ше ти́хостию. Па́че же свы́ше ну́жно истяза́ти сло́во все. «Бы́ша бо рече́ обновле́ния во Иерусали́мех, и зима́ бе». Вели́к не́кий бе сей пра́зник и наро́да соверше́н. День бо, во́ньже храм созда́ся, возврати́вшимся же им от до́лгаго плене́ния су́щаго в Перси́де. Сей вожда́ху со мно́гим тща́нием. В сей бе Христо́с пра́здник: про́чее во Иуде́ю ча́сте хожда́ше, поне́же у́бо страсть бе при две́рех. «Обыдо́ша у́бо Его́ иуде́и, глаго́лаша: Доко́ле ду́шу на́шу взе́млеши? А́ще Ты еси́ Христо́с, рцы нам не обину́яся». И не рече́: Что и́щете от Мене́? Бесну́ющася нареко́сте мно́жицею, и неи́стовящася, и самаряни́на, и богопроти́вна бы́ти непщева́сте, и преле́стника. И пре́жде глаго́ласте: Ты сведе́тельствуеши Сам о Себе́, и сведе́тельство Твое́ несть и́стинно. Ка́ко у́бо истязу́ете и от Мене́ хо́щете уве́дети, Его́же сведе́тельство оболга́сте? Но ничто́же сих рече́. Та́же и ве́дый изволе́ние, с ни́мже истяза́ху лука́во су́ще. Е́же бо окружи́ти Его́ и рещи́: «Доко́ле ду́шу на́шу взе́млеши?», ви́дяшеся жела́ния не́коего бы́ти и любоуче́ния, мысль же с не́юже вопраша́ху ‐ растле́нна не́кая бе и проны́рлива.

Поне́же дела́ у́бо не бы прия́ли оклеве́тание и напа́ствование, словесе́м зазира́ти имя́ху, и́нако истязу́юще не́жели я́коже реко́шася, при́сно вопроше́ние приноша́ху, заусти́ти Его́ от слове́с хотя́ще. И дело́м ничто́же порица́ти могу́ще, вину́ не́кую от глаго́л жела́ху обрести́. Сего́ ра́ди глаго́лаху «рцы нам», а́ще и мно́жицею рече́. И́бо самаряны́ни глаго́лаше: «Аз есмь глаго́ляй тебе́», и слепо́му: «Ви́дел еси́ Его́ и глаго́ляй с тобо́ю, Он есть». И оне́м же рече́, а́ще и не си́це, но и ины́ми глаго́лы. И́бо а́ще ум име́ли бы́ша и пра́ве истяза́ти восхоте́ли, словесы́ Его́ испове́дати про́чее о́неми бе, де́лы бо Сам показова́ше сие́ мно́жицею.

Ны́не же смотри́ развраще́нное их или́ при́тельное. Егда́ бо учи́т и словесы́ наказу́ет, глаго́лют : «Ко́е зна́мение показу́еши нам?». Егда́ же де́лы показу́ет указа́ния, глаго́лют ему́: «А́ще Ты еси́ Христо́с, рцы нам не обину́яся». Дело́м вопию́щым, глаго́л взыску́юще. И глаго́лом уча́щым, на дела́ прибега́ют, к сопроти́вному при́сно стоя́ще. Я́ко бо не уве́дения ра́ди иска́ху, коне́ц показа́. Его́же бо си́це достове́рна бы́ти непщева́ху, я́ко и о Себе́ сведе́тельствующа прия́ти, ма́ла не́кая провеща́вша - а́бие ка́мение метну́ша. Я́коже и е́же окружи́ти и е́же належа́ти - с лука́вством бысть. И о́браз же вопроше́ния мно́гия испо́лнь вражды́. «Рцы бо нам не обину́яся, а́ще Ты еси́ Христо́с». А́ще и со дерзнове́нием вся глаго́лаше, в пра́здницех приходя́ при́сно и ничто́же та́йно глаго́лаше, но сего́ ра́ди ласка́ния предлага́ют глаго́лы глаго́люще: «Доко́ле ду́шу на́шу взе́млеши?», да Его́ отзва́вше, па́ки не́кую вину́ обря́щут. Я́ко бо везде́ сего́ ра́ди вопраша́ху, не я́ко да уве́дят, но да глаго́лемым позазря́т - не от зде то́кмо, но и отъину́ду от мно́гих мест я́вствено есть. И́бо егда́ приступи́ша вопраша́юще: «А́ще леть есть да́ти кинсо́нь ке́сареви или́ ни?», и егда́ о отпуще́нии же жены́ бесе́доваху, и егда́ о́ной вопраша́ху ю́же ре́ша седмь муже́й име́вшу и я́ти бы́ша - не от любоуче́ния, но от изволе́ния лука́ваго вопроше́ния Ему́ принося́ще. Но та́мо у́бо облича́ет глаго́ля: «Что мя искуша́ете, лицеме́ри?», показу́я я́ко ве́дяше их неизрече́нная. Зде же ли ничто́же таково́ веща́ет, наказу́я нас не всегда́ облича́ти наве́тующых, но ти́хостию и кро́тостию мно́га терпе́ти. Поне́же у́бо безу́мия бе дело́м Его́ пропове́дующим, е́же от слове́с иска́ти сведе́тельство – слы́ши, ка́ко им отвещава́ет, вку́пе у́бо их и гада́тельствуя, я́ко изли́шне сия́ иска́ху и не о е́же уве́дети; вку́пе же явля́я, я́ко и су́щаго глаго́лы, я́вственнейшь испусти́ глас, и́же де́лы. «Мно́жицею бо рече́ рех вам, и не ве́руете Ми. Де́ла я́же Аз творю́ и́менем Отца́ Моего́, о́на суть сведе́тельствующа о Мне». Е́же и отра́днейшии их ча́сте к друг дру́гу глаго́лаху: «Не бо́ мо́жет челове́к гре́шен такова́я зна́мения твори́ти». И па́ки: «Не мо́жет бес очеса́ слепы́х отверза́ти». И: «Никто́же мо́жет зна́мения такова́ твори́ти, а́ще не бу́дет Бог с ним». И зря́ще зна́мения я́же творя́ше, глаго́лаху: «Еда́ Сей есть Христо́с?». Ини́и же глаго́лаху: «Егда́ прии́дет Христо́с, еда́ мно́жайша зна́мения сотвори́ти, и́хже Сей сотвори́?». И са́ми же си́и отсю́ду хотя́ху ве́ровати, глаго́люще: «Ко́е зна́мение показу́еши нам, да уви́дим и ве́руем Тебе́?». Поне́же у́бо притворя́хуся тогда́ от про́стаго увеща́тися глаго́ла, и́же толи́ким не покори́вшеся дело́м, облича́ет лука́вство их глаго́ля: «Я́ко а́ще дело́м не ве́руете, ка́ко глаго́лом ве́ру име́ете?». Я́коже изли́шне вопроше́ние. «Но рех вам рече́, и не ве́руете Мне, зане́ не́сте от ове́ц Мои́х».

Аз бо я́же от Себе́ вся испо́лних, я́же па́стырю сотвори́ти подоба́ше. А́ще же и не после́дуете Мне, не поне́же несмь Па́стырь, но поне́же не́сте вы овча́та. «Овча́та бо моя́ рече́, гла́са Моего́ слу́шают, и после́дуют Мне, и живо́т ве́чный даю́ им, и не поги́бнут во ве́ки, и никто́же мо́жет похи́тити сия́ от руки́ Моея́, зане́ Оте́ц И́же даде́ Ми, и бо́льши всех есть, и никто́же мо́жет сия́ от руки́ Отца́ Моего́. Аз и Оте́ц еди́но есмы́». Смотри́, ка́ко внегда́ отрица́ти подвиза́ет в после́дование их. «Вы не слу́шаете Мене́» рече́, ниже́ бо есть овца́, после́дующии же - си́и па́ствы суть. Сия́ же глаго́лаше, да любопря́тся бы́ти овча́та. Та́же рек, и́хже получа́т, ухваща́ет сих, я́ко бы их воздви́гнути и в вожделе́ние вложити. Что у́бо? А́ще си́лы ра́ди О́тчи никто́же похища́ет, Ты же не мо́жеши ли, но не́мощен еси́ к сохране́нию? Ника́коже. Да́же навы́кнеши, я́ко е́же «Оте́ц И́же даде́ ми», о́нех ра́ди рече́ся, да не па́ки Его́ богопроти́вна реку́т и лестьца́, рек: «я́ко никто́же похища́ет сия́ от руки́ Моея́», происходя́, показа́ Свою́ ру́ку и О́тчу еди́но су́щу.

А́ще бо не сие́, после́довательно бы́ло бы рещи́, я́ко «Оте́ц и́же даде́ Ми, бо́ле всех есть. И никто́же мо́жет похи́тити сия́ от руки́ Моея́». Но не рече́ си́це, но «от руки́ Отца́ Моего́». Та́же, да не вознепщу́еши, я́ко Той у́бо есть не́мощен, си́лы же ра́ди О́тчи во утверже́нии овча́та суть, наведе́: «я́коже Аз и Оте́ц еди́но есмы́». А́ки бы глаго́лал: не сего́ ра́ди рех, я́ко Отца́ ра́ди никто́же сия́ похи́тит, я́ко Сам не моги́й соблюсти́ ове́ц. «Аз бо и Оте́ц еди́но есмы́» - по си́ле зде глаго́ля: и́бо о той бе все сло́во Ему́. А́ще си́ла та́яже, благоявле́нно, я́ко и существо́.

Поне́же безчи́сленная сотвори́ша иуде́и, наве́тующе, изгна́ных от со́нмища творя́ще, глаго́лет, я́ко вся им ту́не и всу́е ухищря́хуся. «В ру́це бо Отца́ Моего́ суть овчя́та», я́коже проро́к глаго́лет: «В ру́це Мое́й жи́во написа́х твоя́ сте́ны». Та́же показу́я еди́ну су́щу ру́ку: овогда́ у́бо Свою́, овогда́ же О́тчу бы́ти рече́ ю́. Ру́ку же егда́ услы́шиши, ничто́же чу́вствено вознепщу́й, но си́лу, о́бласть.

А́ще же сего́ ра́ди никто́же похи́ти, зане́ Его́ укрепля́ше, изли́шне бе е́же на про́чее рещи́: «Аз и Оте́ц еди́но есмы́». А́ще бо ме́ньши бе, мно́гия де́рзости глаго́л: ничто́же бо и́но ра́зве е́же си́лы равноме́рное показу́ет: е́же у́бо иуде́и све́дяще, ка́мением Его́ мета́ху. Но ниже́ си́це отъя́т сла́ву сию́ и непщева́ние. И у́бо а́ще зле непщева́ли бы они́, подоба́ше испра́вити и рещи́: «Что ра́ди сия́ твори́те? Не ра́вну сведе́тельствуя Мне и Отцу́ си́лу сия́ рех Аз». Ны́не все сопроти́вное твори́т, и поставля́ет непщева́ние, и содержи́т - и наипа́че свере́пствующым оне́м. Не бо́ отвещава́ет о рече́нных, я́ко до́бре глаго́ланных, но и о́нем запреща́ет, я́ко неподоба́ющую сла́ву о Нем име́ют. Поне́же бо глаго́лаху «я́ко о доброде́тели ка́мения не меще́м на Тя, но о хуле́. И я́ко сый Челове́к, твори́ши Себе́ Бо́га», слы́ши что рече́: «А́ще оне́х рече́ Писа́ние бого́в, к ним же сло́во Бо́жие бысть, ка́ко вы глаго́лете, я́ко ху́лю, зане́ рех Сын Бо́жий есмь?». А е́же глаго́лет, таково́ есть. А́ще благода́тию сие́ прие́мше и не порица́ются, бого́в себе́ нарица́юще, и́же естество́м сие́ име́я, ка́ко у́бо бу́дет пра́веден запреща́тися? Но си́це у́бо не рече́, по́слежде сие́ состро́и, пе́рвее осла́бив и упусти́в сло́вом и рек: «Его́же Оте́ц освяти́ и посла́». И уте́шив их я́рость, тогда́ наво́дит я́вствено изрече́ние. Пре́жде бо я́ко бы прия́тися сло́ву смире́ннейше бесе́дова, по́слежде на бо́льшее сие́ возведе́, си́це рек: «А́ще не творю́ дела́ Отца́ Моего́, не ве́руйте Ми. А́ще творю́, а́ще и Мне не ве́руете, дело́м Мои́м ве́руйте». Зри́ши ли, ка́ко сие́ е́же рех состроя́ет: я́ко не в чем же есть ме́ньши Его́, но везде́ ра́вен?

Поне́же бо существо́ Его́ уви́дети не мо́щно бе, от ра́вности дел и то́ждества указа́ние су́щаго по си́ле непреме́ньства подае́т. И что ве́руем, рцы? «Я́ко Аз во Отце́, и Оте́ц во Мне». Ничто́же бо и́но Аз, ра́зве е́же Оте́ц, пребыва́я Сын: ниже́ и́но Он, ра́зве е́же Аз, пребыва́я Оте́ц. И а́ще Мене́ позна́ет кто, Отца́ позна́. И а́ще и Отца́ позна́, Сы́на уве́де. А́ще же ме́ньша была́ бы́ша я́же си́лы, и я́же позна́ния солга́ла бы́ша. Ниже́ бо есть и́но ины́м, ниже́ существо́м, ниже́ си́лу навы́кнути. «Восхоте́ша у́бо его́ я́ти, и изы́де от руки́ их. И отъи́де об он пол Иорда́на, иде́же бе Иоа́нн крестя́ пе́рвее. И мно́зи прихожа́ху к Нему́ и глаго́лаху: я́ко Иоа́нн у́бо ни еди́но же зна́мение сотвори́, вся же ели́ка рече́ Иоа́нн о Нем, и́стинна суть». Егда́ бо ве́лие и высо́ко провеща́ет, отхо́дит вско́ре, ослабля́я их я́рости, я́ко бы преста́ти и сконча́тися стра́сти отше́ствием Его́.

Е́же у́бо и тогда́ сотвори́. Что же ра́ди ме́сто и евангели́ст глаго́лет? Да навы́кнеши, я́ко сего́ ра́ди и отъи́де та́мо, воспомина́я им та́мо бы́вших же и рече́нных от Иоа́нна и сведе́тельства О́ного. Прише́дше у́бо та́мо, а́бие воспомяну́ша Иоа́нна. Сего́ ра́ди и глаго́лют: «я́ко Иоа́нн у́бо зна́мение ни еди́ноже сотвори́». Поне́же ко́е после́дование сие́ бе приложи́ти? Но поне́же у́бо ме́сто их в па́мять приведе́ Крести́теля, и во сведе́тельства Его́ па́мять приидо́ша.

Зри же, ка́ко смышле́ния плету́т несомни́тельна. «Иоа́нн у́бо зна́мение ни еди́ноже сотвори́», Сей же твори́т рече́: те́мже у́бо и отсю́ду преиме́ние показу́ет. А́ще у́бо о́ному зна́мение ни еди́но же сотво́ршу ве́роваша, мно́го па́че Сему́.

Та́же, поне́же у́бо той бе сведе́тельствовавый, да не е́же зна́мение ему́ сотвори́ти возмни́тся недосто́йну сведе́тельства изъявля́ти, наведе́: «А́ще и зна́мение ни еди́но сотвори́, но оба́че вся и́стинствова я́же о Нем» - не ктому́ Сего́ от о́ного, но о́ного от ни́хже Сей сотвори́ достове́рна изъяви́вше. «Мно́зи у́бо ве́роваша в Него́». Мно́га бо бя́ше их привлача́ющая. И́бо помина́ху глаго́л, и́хже глаго́лаше, крепча́йше себе́ нарица́я Его́, и Све́та и Живота́, и И́стину, и про́чая вся: и гла́су свы́ше сне́сшуся, и Ду́ху в голуби́не виде́нии я́вльшуся тогда́ и показа́вшу Его́ всем: и с си́ми е́же от чуде́с указа́ние, в не́же зря́ще, утвержда́ху про́чее. А́ще бо Иоа́нну рече́ ве́ровати подоба́ше, мно́го па́че Сему́. А́ще кроме́ зна́мений о́ному, мно́го па́че Сему́ со сведе́тельством от него́ и е́же от зна́мений указа́ние име́ющему. Зри́ши ли, ели́ко их по́льзова е́же о ме́сте пребыва́ние и лука́вых челове́к свобожде́ние? Сего́ ра́ди их ча́сте изво́дит и отво́дит о́нех сожи́тия. Е́же у́бо и о дре́внем сотвори́в явля́ется, дале́че еги́птян в пусты́ни, иуде́ев назида́я и устрая́я во всех.

Нравоуче́ние шестьдеся́ть пе́рвое: Я́ко безмо́лвие споспеша́ет к доброде́тели, и о же́нской доброде́тели и мужелю́бицы:

Е́же и нас твори́ти наказу́ет, то́ржищь у́бо бе́гати повеле́вая, и молв, и смуще́ния, и в скро́вищы же моли́тися с безмо́лвием. И́бо кора́бль смуще́ния свобожде́н, благопоспе́шно пла́вает. И душа́, веще́й су́щи вне, в приста́нищи седи́т. Те́мже и жена́м любому́дрейшим муже́й подоба́ше бы́ти, домопребыва́нию пригвожде́нным мно́жайшая. Си́це у́бо и Иа́ков нелука́вен бысть, поне́же в дому́ живя́ше и су́щых посреде́ молв свободе́н бе. Ниже́ бо про́сте сие́ положи́ Писа́ние ре́кше «живы́й до́мом». Но и в дому́ мно́га рече́ молва́. Поне́же ты хо́щеши и обставля́еши сама́ себе́ молв мно́жество. Муж бо в среде́ то́ржищь пребыва́яй и суди́лищь, я́коже о не́ких волн от вне́шних облива́ется молв. Жена́ же, я́коже в не́коем учи́лищы любому́дрия в дому́ седя́щы, и ум собира́ющи в себе́: и моли́твам внима́ти, и чте́ниям, и ино́му возмо́жет любому́дрию. И я́коже в пусты́нях живу́щии, ни еди́наго же име́ют стужа́ющаго, си́це и сия́ вы́ну внутрь су́щи, непреста́нне мо́жет наслажда́тися тишины́. А́ще же не́когда и изы́ти ну́жда бу́дет, ниже́ тогда́ та́мо молв вина́. И ли́бо да́же до зде прише́ствия, или́ внегда́ у́бо те́ло ба́нею упокои́ти тре́ба бу́дет, - ну́жныя же нам исхо́ды, - мно́жайше е́же вре́мя внутрь седи́т. И мо́щно и само́й любому́дрити, и му́жа прие́млюще и смуще́нна сопря́тати устроя́ти, пресеца́ти его́ изли́шняя и свере́пая от по́мысл, и си́це па́ки отсыла́ти: ели́ка у́бо от то́ржища привлече́, зла́я отлага́юще, ели́ка же от до́му навы́че до́брая, с собо́ю нося́ща. Ничто́же бо, ничто́же крепча́йше жены́ благогове́йны и разу́мны ко е́же устроя́ти му́жа и назида́ти его́ ду́шу, в ни́хже а́ще хо́щет. Ниже́ бо друго́в, ниже́ учи́телей, ниже́ нача́льников си́це стерпи́т, я́коже сожи́тельницы наказу́ющи, сове́тующи: име́ет бо не́кую и сла́дость наказа́ние, за е́же зело́ люби́ти сове́тующую. И мно́гих у́бо име́ю глаго́лати муже́й жесто́ких и непоко́рных, умягче́ных си́це. Та́мо и трапе́зы ему́, и ло́жа, и детотворе́ния, и изрече́нных, и неизрече́нных, и вхо́дов, и исхо́дов, и мно́гих вя́щшых приобща́ющыхся ины́х - и во всех ему́ свя́зана, и си́це ему́ совоку́плена, я́коже ле́по те́лу главе́ совокупи́тися. А́ще случи́тся разу́мна не́кая су́щи и попечи́тельна, всех превзы́дет и одоле́ет в попече́ние сожи́тельника. Сего́ ра́ди совещава́ю де́ло сие́ полага́ти и подоба́ющая сове́товати. Я́коже бо к доброде́тели, си́це и ко зло́бе мно́гу име́ет кре́пость. Та́я Авесало́ма погуби́, сия́ Аммо́на, сия́ Ио́ва хотя́ше. Сия́ Нава́ла исхи́ти закла́ния, сия́ все це́ла язы́ка спа́се. И́бо Девво́ра и Иуди́фь, муже́й воево́д исправле́ния показа́ша. И ини́и безчи́слены жены́. Сего́ ра́ди и Па́вел рече́: «Что бо ве́си, же́но, а́ще му́жа спасе́ши?». И при времена́х же о́нех, Перси́ду, и Мариа́м, и Приски́лу, апо́стольских косну́вшихся по́двигов ве́мы. И́мже у́бо и ну́жно и вам ревнова́ти. И не глаго́лы то́кмо, но и ве́щьми устрая́ти соживу́щаго. Ка́коже ли его́ нака́жем ве́щи? Егда́ тебе́ не лука́ву су́щу уви́дит, ниже́ многоце́нну, и любокраси́тельну, ниже́ прихо́дов име́ний истязу́ющу изли́шних, но довле́ющуся су́щими. Тогда́ бо, тогда́ и сове́тующе истерпи́т. А́ще же любому́дриши у́бо глаго́лы, ве́щьми же сопроти́вная твори́ши - позазри́т твоему́ бляде́нию мно́гому.

Егда́ же со глаго́лы и е́же от дел пода́си ему́ уче́ние, тогда́ и похва́лит тя, и повине́тся. Наипа́че си́речь егда́ зла́то не и́щеши, ниже́ би́серы, ниже́ оде́жде многоце́ние, но вме́сто сих украше́ние, целому́дрие, любо́вь, и от себе́ сама́ сие́ вво́диши, и от о́ного сия́ истязу́еши. А́ще бо подоба́ет что во угожде́ние твори́ти му́жу, ду́шу подоба́ет, а не те́ло украша́ти и растлева́ти. Ниже́ бо си́це зла́то облежа́ще сотвори́т жела́тельну и любе́зну о́ному, я́коже целому́дрие и любо́вь о нем, и е́же умре́ти о соживу́щем - сия́ наипа́че е́млют муже́й. О́на бо красота́ и спротивля́ется ему́, в тесноту́ име́ния ему́ устро́ивши, и изнуре́ние и попече́ние мно́го подае́т. Рече́нная же, пригвожда́ют жене́ му́жа. Прия́знь бо, и любо́вь, и жела́ние, ниже́ попече́ние подае́т, ниже́ изнуре́ние соде́ловает, но сопроти́вное все. И о́на у́бо красота́ от обы́чая, привре́менна быва́ет. Душе́вная же, на всяк день цвете́т и бо́льший воспаля́ет пла́мень. Я́коже а́ще хо́щеши му́жу угожда́ти, украша́й ду́шу целому́дрием, благогове́нием, предста́тельством до́му - сия́ наипа́че е́млют и никогда́же преста́нут: ни ста́рость разруша́ет красоту́ сию́, ни неду́г погубля́ет. Теле́сную бо красоту́, вре́мя мно́го разруши́, и неду́г изнури́, и и́на мно́жайша. Душе́вная, всех сих вы́шша суть. И о́на у́бо красота́, и за́висть име́ет, и ре́вность воспаля́ет. Сия́ же чи́ста есть неду́га, и вся́кого свободи́ся тщесла́вия. Си́це и я́же в дому́ удо́бнейша бу́дут, и прихо́д с кро́тостию, егда́ зла́то не те́лу твоему́ обложе́нно бу́дет, ниже́ ру́ки вя́жуще, но в ну́жныя происхо́дит потре́бы: си́речь, в препита́ние раб и дете́й, прилежа́ние ну́жное, и в и́на потре́бнейша непщева́ния. А́ще же не сия́ бу́дут, облежа́т же сия́ зре́ние, а се́рдце стесня́ется, что приобре́тение? Ка́я по́льза? Не попуща́ют чудеси́ сего́ яви́тися, о́ному печа́лующу.

Ве́сте бо, ве́сте, я́ко а́ще и саму́ю всех благоле́пнейшу уви́дит кто жену́, не мо́жет услажда́тися в боле́зненей души́. Хотя́щему бо услажда́тися, ра́доватися подоба́ет пе́рвее и весели́теся. Зла́ту же всему́, со́бранну в красоту́ телеси́ же́нскаго и стесне́нию су́щу в дому́, ни еди́но же услажде́ние есть сожи́тельнику. Я́ко а́ще хо́щете угожда́ти муже́м, в сла́дости их да устроя́йте. В сла́дости же устро́ите, а́ще отъи́мете красоту́ и украше́ния. Сия́ бо вся в само́е вре́мя невестоукраше́ния име́ти услажде́ние ви́дятся, по́слежде же вре́менем увяда́ют. А́ще бо не́бу си́це до́бру су́щу и со́лнцу си́це све́тлу, его́же те́ло ни еди́ноже у́бо име́еши ра́вно рещи́, не та́ко чуди́мся обы́чая ра́ди, ка́ко те́лу украше́нну почуди́мся?

Сия́ глаго́лю хотя́ вам украша́тися красото́ю здра́вою, е́юже Па́вел повеле́: «Не зла́том или́ би́серы, или́ оде́ждею многоце́нною, но е́же подоба́ет жена́м обеща́ющим благоче́стие де́лы благи́ми». Но вне́шним ли угожда́ти хо́щеши и хвали́тися от них? Наипа́че у́бо не целому́дрены жены́ жела́ние сие́. Оба́че а́ще хо́щеши, и сих си́це рачи́телей прии́меши зе́льных и целому́дрия похва́льников.

О́ну бо никто́же похва́лит кро́ток и смире́н, но блу́днии и нечи́сти. Па́чеже ниже́ си́и похва́лят, но и зле реку́т восперя́еми зре́нии, от и́же о жене́ блуда́. Сию́ же и они́, и си́и вси похва́лят, а́ки ничто́же зло от нея́ прие́млюще, но и уче́ние любому́дрия. И мно́га у́бо бу́дет от челове́к похвала́, мно́га же от Бо́га мзда. Сей у́бо да ревну́ем красоте́, да и зде со осла́бою поживе́м и бу́дущых получи́м благи́х, и́хже бу́ди всем нам насле́дником бы́ти благода́тию и человеколю́бием Го́спода на́шего Иису́са Христа́, И́мже и с Ни́мже Отцу́ сла́ва со Свя́тым Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́кы веко́в. Ами́нь.